– Я… дико… извиняюсь. – Она нажала кнопку «Отправить» и повернулась к Элис. – Я опоздала. Задержали на работе. Я работаю в мэрии. Если мэр тебе не нравится, ничего страшного.
– Потому что мне понравится, что он со мной сделает?
Рокси не улыбнулась в ответ на заезженную шутку.
– Именно. Мне он тоже не нравится, честно сказать. Как и то, что он делает. Значит, Элис?
– Да. Привет.
– Привет. Заходи.
Они вошли в дом. Элис направилась к массивной дубовой лестнице в конце коридора, но Рокси ее остановила.
– Сюда. – Она указала на маленькую дверь, за которой скрывалась узкая лестница, ведущая вниз.
– В подвал?
– Формально помещение считается нежилым, – ответила Рокси.
Элис представила, как было бы здорово, если бы комната за дверью оказалась удивительной – роскошной, но в то же время уютной, какую совершенно не ожидаешь увидеть в подвале. Да, было бы замечательно.
Но нет. За дверью находилось темное влажное помещение. Обитые фанерой стены и занавески на узких окошках создавали некоторую иллюзию, однако затхлый холодный воздух тут же ее развеивал: это подвал, тщетно пытающийся прикинуться жильем.
Впрочем, Элис не сразу заметила. Первое, что она заметила, было первое, на что Рокси буднично ткнула пальцем, словно в стандартное украшение городского жилища.
– Да, у нас на кухне голубое дерево.
В середине кухни, от пола до потолка, торчал толстый дубовый ствол, выкрашенный в небесно-голубой цвет.
– Ничего себе! – удивилась Элис. – Откуда он здесь взялся?
– Сдавался вместе с квартирой, – лаконично ответила Рокси. Прояви она чуть больше любопытства, ей стало бы известно, что сто лет назад здание было воздвигнуто вокруг дерева и опиралось на него, как на колонну. Шли годы, дом проходил типичный жизненный цикл нью-йоркского жилья – ремонт, обветшание, ремонт, обветшание, – и со временем все прочие части дерева постепенно исчезли. То, что осталось в подвале, перегораживая кухню, было последним остатком могучего дуба. Десятифутовый ствол тихо коротал свой век среди водогреев и мышеловок, пока кому-то не пришла в голову мысль подзаработать деньжат и превратить подвал в нелегальное жилое помещение под сдачу. Стены обили фанерой, навесили двери, а ствол покрасили краской цвета неба, которое дубу уже не суждено увидеть.
Вот то немногое, что мне известно о голубом дереве. Оно упоминается в самиздатовских воспоминаниях Брайана Лэнигана тысяча девятьсот семьдесят седьмого года о пребывании в Колумбийском