Безликий, безглазый человек держал меня на мушке, и винтовка в его руках не дрогнула. Я затаил дыхание. Ван что-то кричала, и Джолу тоже кричал, я обернулся к ним, и в тот же миг мне на голову накинули колючий мешок и затянули на шее – так проворно и сильно, что я едва успел глотнуть воздуха. Потом меня грубо и деловито перекатили на живот, заломили руки за спину, дважды скрутили чем-то жестким, вроде пластиковых стяжек. Они больно впились в кожу. Я вскрикнул, но мешок не пропустил ни звука.
Меня окружила кромешная темнота. Я напряг уши, пытаясь понять, что происходит с друзьями. Слышал сквозь мешковину их приглушенные крики. Меня поставили на ноги, грубо дернув за связанные руки. Плечевые суставы отозвались острой болью.
Я споткнулся, чья-то рука наклонила мне голову и втолкнула в «хаммер». Вслед за мной запихнули еще несколько человек.
– Ребята! – закричал я и заработал тяжелый подзатыльник. Услышал ответный крик Джолу, потом такой же подзатыльник, доставшийся ему. Голова загудела, как колокол. – Послушайте, – сказал я солдатам. – Мы обыкновенные школьники. Я хотел остановить вас, потому что мой друг истекал кровью. Ему в толпе всадили нож. – Понятия не имею, многое ли из моих слов просачивалось сквозь плотную мешковину. Но я все равно продолжал: – Поймите, тут какое-то недоразумение. Мы хотели доставить нашего друга в больницу…
Мне на голову опять обрушился удар. Похоже, дубинкой или чем-то еще. Никогда меня еще не били так сильно. Перед глазами все поплыло, хлынули слезы, я буквально не мог вздохнуть. Через мгновение стало легче, но я приумолк. Урок пошел впрок.
Что это за отморозки? Знаков различия нет. Может, террористы? До сих пор я не очень-то верил в террористов. Точнее, знал теоретически, что где-то на свете есть какие-то террористы, но не считал, что они представляют опасность лично для меня. Этот мир способен разделаться с вами миллионом различных способов – для начала, например, вы можете очутиться на пути у пьянчуги, бредущего по Валенсии. И все эти способы гораздо более вероятны и неотвратимы, чем террористическая угроза. От рук террористов погибло гораздо меньше народу, чем в результате падения в ванной или от случайного удара электричеством. Опасения насчет встречи с ними всегда казались мне столь же обоснованными, как страх перед ударом молнии.
Но, трясясь на заднем сиденье этого «хаммера», с мешком на голове, связанными руками и набухающими кровоподтеками, я вдруг остро ощутил, что терроризм – штука вполне реальная.
Машина, раскачиваясь, карабкалась вверх по склону. По моим прикидкам, мы направлялись куда-то на Ноб-Хилл и, судя по уклону, выбрали не самый пологий маршрут – должно быть, по Пауэлл-стрит.
Потом начался столь же крутой спуск. Если меня не обманывает пространственная