Где-то вдалеке слышались приглушенные голоса на рейхском. Иован накинул на голову капюшон плаща и отправился в ту сторону, где все было тихо.
Несмотря на солидный боевой арсенал, мужчина не собирался устраивать резню среди патруля, гораздо эффективнее виделось скрытное пересечение границы и осмотр города без страха того, что кто-то хватится неизвестно куда девавшихся солдат.
Прикинув лучшее направление, Иован двинулся мимо длинного дома с обвалившейся крышей, непрерывно вслушиваясь в звуки мертвого города. Подвывание ветра и запах гари составляли теперь его новую жутковатую атмосферу, сменив собой веселый гвалт детворы, шум мастерских и зычные крики торговцев. Мужчина невольно подумал, что вскоре и Молодич может постигнуть та же участь, если Рейх таки решится на штурм. Без гремучих зарядов шанса устоять против магов и еще многих оставшихся одержимых у города просто не было.
Возле раскуроченного взрывом остова крупного здания Иован заметил движение и остановился как вкопанный, мысленно отсчитывая про себя десять секунд. Плащ сработал за мгновение до того, как из-за груды камней вышла пара солдат с собакой на поводу. Мужчина поморщился и поудобнее перехватил взведенный арбалет. Он не любил убивать в бою животных, так как в этом ему чудилось лишение жизни детей. Кони и боевые псы не знали, за что сражаются их хозяева, слепо следуя командам, до самого конца стремясь выполнить то, чему их дрессировали.
«Вот бы на Нордике догадались зачаровывать плащи заодно и на сокрытие запахов» – подумал Иован, хотя серьезно на такое не рассчитывал. Стало быть, план бескровного проникновения в город можно было оставить.
Метрах в четырех от него собака наконец зарычала и не успел еще патрульный Рейха повыше поднять масляную лампу, как бесшумно сработал арбалет, пробивая череп животного тяжелым стальным болтом, а метательный нож через мгновенье уже торчал из горла второго солдата.
Вытирая окровавленный клинок о форму рейховца, что нес до смерти лампу, Иован прикидывал, как лучше избавиться от тел. Тащить их до воды не хотелось, благо кругом царила страшная разруха, а потому можно было особенно не выдумывать. Понадеявшись, что солдаты шли не на смену караула, ассиец затащил их трупы в ближайшие развалины и отправился дальше.
Разоренный город открывался ему картинами произошедших здесь некогда событий: вот огромная, метров пять в диаметре, воронка, наверняка след удара метеора, от подобного которому Иован и сам когда-то чудом не погиб, вот темные завихрения на земле с характерным рисунком пепла, ни что-иное как огненный вихрь выжигавший здесь все живое, а после неистово танцевавший на телах уже погибших людей.
Он продолжал идти сквозь пепелище не меньше часа, замечая, как все вокруг темнеет, а в голове начинает стучать набатом глухая давящая боль.