Методички содержали только краткие выжимки из теории, но и таких базовых знаний мне хватило, чтобы представить, на каком уровне здесь медицина. Не на зачаточном, конечно, но и не на современном – точно. Может, они что-то более продвинутое на старших курсах и проходят, но чтобы вообще инвазивной хирургии не было в программе?..
Разрезы здесь применялись, чтобы вытащить застрявшее оружие, например, или вскрыть нарыв. Полостных операций не проводили вообще.
От аппендицита и внематочной беременности умирали. Магия могла восстановить тело до здорового состояния, то есть снять воспаление, но причину воспаления – скопление отходов в кишечнике или зародыш не в том месте – убрать почему-то не могла. Или не знали, как? В общем, воспаление начиналось по новой, и в итоге убивало носителя.
Про стоматологов и гинекологов вообще слыхом не слыхивали. Это я уже узнала от травницы. Брай вообще меня неплохо просветила насчет местных нравов и обычаев. Ее не настораживали мои странные вопросы: для девочки, которая провела за стенами пансиона большую часть жизни, это были вполне логичные вопросы. Конечно, травницу удивляла сфера моих интересов, но она и сама занималась не совсем положенным женщине делом.
– Какие-такие врачи для женщин, о чем ты говоришь, милая? – хмыкнула она, передавая мне миску с сухой мелиссой и пестик: траву требовалось перетолочь в порошок.
Так вот, о местной гинекологии.
– Повитухи же есть, – пожала она плечами, когда я поинтересовалась, как женщины рожают без врачей. – Бабы – они завсегда родят. А обмыть ребенка и роженицу, принять послед и прочее повитухи смогут.
– А если ребенок не так лежит? Или не рождается долго? Тогда как?
Брай испытующе глянула на меня, недоумевая, откуда я знаю столько о рождении детей.
– Я вот, например, долго рождалась. Потому у меня и проблемы, – поспешно пояснила я, помахав скрюченными пальцами левой руки.
Травница кивнула.
– Вот так и рождаются. Или помирают, болезные.
– Это же лечить можно! А маги на что? Лекари? – изумилась я.
Да одно сканирование меня уже впечатлило, это же никакого МРТ не нужно. И при таких возможностях не делать кесарево? Не проверять плод в утробе? Да хотя бы сердцебиение!
Брай только отмахнулась.
– Кому мы, женщины, нужны, лечить нас еще… Беременность – не болезнь, так ведь говорят. Все рожают – и мы родим. Или помрем. Так, опять же, все помирают, рано или поздно.
– Лучше поздно, – пробормотала я, пораженная таким подходом к лечению.
Ничего себе отношение к женщинам!
Что это лишь верхушка айсберга, я поняла чуть позже.
А пока штудировала книги и готовилась исправлять данное мне природой.
К самолечению приступила поздно вечером. Легла на жесткий тюфяк, расслабилась, вдохнула, проверила резерв. Полнехонек