Город не был обнесен каменной стеной, и не был отделен от остального мира воротами, как Синепалк. Прежде, чем Дарири успела опомниться, постепенно редеющие домики и хижины остались позади. Взгляду ее открылась холмистая местность с большим количеством выступающих скал и разномастных камней. Высокая, тонкая бирюзовая трава шелестела под мягким ветром, слева простирались каменистые бухточки и утесы, а по правую руку тянулась длинная гряда огромных покатых гор.
– Одну ночь проведем вон в том подлеске, – Лилит указала рукой на виднеющиеся вдали темно-синие кроны. – И завтра к вечеру достигнем подножия горы. Там постоялый двор для паломников с просто кошмарными ценами. Но отдохнуть по-человечески перед восхождением надо.
Она шла вперед пружинистым шагом бывалого путника, и насильно замедлялась когда замечала, что Дарири и Окри отстают.
– Мы так луну идти будем! – недовольно крикнула она.
– Лилит, отвянь! Ноги отваливаются!
– Так начаруй ветерок!
– Не могу чаровать, я устала!
Лилит вздохнула, задрав голову к небу.
– Вселенная, дай мне терпения…
– Я могу быстрее! – Окри ускорился, чуть спотыкаясь.
– Давай ходить научу. Толкайся не стопой, а всей ногой, так, чтоб ягодица напрягалась. Не ржи, я серьезно. Выталкивай себя наверх и вперед, спина прямая, подбородок вверх, плечи расправь. Наступай на пятку, переноси вес в шаге и толкайся носком. Не напрягайся так. Просто следи, чтоб вся нога участвовала.
– Сложно! – пожаловался Окри, смешно выхаживая вприпрыжку.
– Привыкнешь. Еще спасибо потом скажешь.
– А тебя этому кто научил?
– Опыт. Ну и следопыт один встретился во время работы. Несколько лун с ней в лесах окапывались. Много интересного показала, хорошая женщина. Следы научила читать. Хотя из меня все равно охотник дерьмовый. Из лука сколько ни пытаюсь, не могу научиться стрелять.
– А меня научат из лука стрелять?
– Из лука вряд ли. Монахи не убивают живых существ. Противоречит убеждениям.
– Как эльфы?
– Как эльфы, – согласно кивнула Лилит. – Но по другим причинам. Хватит трепаться, дыхание собьешь. Осваивай навык, шагай резвее. И ты, Дарь, тоже. Да оторви ты этот подол дурацкий! Говорила я тебе, переоденься в штаны!
Подлесок был сухой и ломкий: наломать хвороста на костер им ничего не стоило. Они разбили стоянку в тридцати-сорока шагах от тропинки, разложив вокруг спальники. Лилит полулежала, подложив под голову рюкзак, и задумчиво смотрела на огонь. В небольшом глиняном горшочке, прикопанном в золе, запекалась картошка.
Было безветренно, и тишину нарушал лишь треск костра и шорох палки, которой Окри вырисовывал символы на мягкой земле.
Дарири сильно