Радвальду было прекрасно известно, в чей именно карман пошла как минимум четверть казенного золота, поэтому очаровываться речами двух чинуш не спешил. Как и арестовывать их за жадность. Сперва следовало все обставить так, чтобы другим повторять сей подвиг было неповадно. Вот и бродил советник задумчиво, решая, как бы подоходчивее для остальных донести мысль, что воровать плохо, а нагло воровать – еще хуже.
И все же в Фиерии было лучше, чем дома. Там его ждала северная невеста, скорая свадьба и тоскливые вечера в компании женщины, чье сердце отдано другому. В сведениях своих информаторов советник не сомневался, да и тон обязательных писем Ильвег заметно изменился в последнее время. Глядя на брак лучшего друга, Радву тоже внезапно захотелось чего-то большего, чем просто старый-добрый договорной союз двух равных. Захотелось любви, чувств, взаимных и горячащих кровь, широко распахнутых глаз напротив и нетерпения, что дрожью отзывается на кончиках пальцев. А с той, что испытывает все это к другому, настоящие отношения невозможны. Даже дружба рискует превратиться в клубок взаимных претензий, раздражения и ненависти.
Нет, он был уверен, что невеста исполнила бы свой долг и роль жены безупречно, как и полагается леди высшего света, но Радвальду хотелось искренности. Жизни, а не ее видимости. Он не хотел завидовать окружающим, тем, кому повезло чуть больше, и стараться как можно меньше времени проводить в стенах дома, а потом воспитывать детей от совершенно чужой женщины. Аргумент, что почти все так живут, практически не действовал, и поэтому он придумал себе отсрочку.
Советник Первого лорда Севера отправился в Фиерию и добровольно остался в королевстве фей на целый год, хотя давно бы уже мог вернуться домой. Агнар* (*Первый лорд) уже ни единожды недвусмысленно намекал, что пора бы и честь знать, да и сам Радвальд понимал, что время его свободы подходит к концу. Но заставить себя пока что не получалось. Видений, которые могли бы хоть как-то намекнуть на будущее и на которые можно было опереться, у него тоже давно не было.
Вот и бродил советник в компании проворовавшихся толстобрюхов, в красках представляя, как будет с них шкуру сдирать в наказание. Настроение у Радвальда было откровенно паршивым. Поэтому несуразное нечто, лебезившее перед ним на коленях, вызвало лишь глухое раздражение. Складывалось такое впечатление, что всем в последнее время от него что-то нужно, но никто не стремился дать ничего взамен. От чистого сердца, во всяком случае.
Чужую руку у себя в кармане Радв почувствовал каким-то шестым чувством. Резким движением ухватил воришку за наглую длань, но тут его поджидал сюрприз. Беспризорница, коей оказалось нечто, вовсе не собиралась ничего красть. Наоборот, тонкие, совершенно не подходящие бродяжке пальчики сжимали медальон из тех, что обычно носят дамы высшего света не снимая. И Радвальд точно знал, что один такой проходит уликой по недавнему громкому убийству, которое все никак не могут раскрыть. Кому же советник