Герн стоял, опустив флейту и глядя в пламя костра, с каждой минутой набиравшее силу и вот уже с ревом вздымавшееся до самого неба. Фигуры в центральном круге казались теперь сквозь него не то тенями, не то духами, каждое мгновение меняющими свою форму.
Тонкие руки, украшенные множеством витых колец и браслетов из мягкого светлого золота цвета молока с медом, обвили грудь Герна. На плечо лег острый подбородок. Щеки мягко коснулись густые желтые локоны. В ухо зазвенел тихий мелодичный смех.
– Прекрасное начало, Дудочник, – пошептала ему в ухо желтоволосая эльфийка, отчего-то сильно напоминавшая Герну цыпленка. – Мало кто хотел, чтобы они танцевали в круге вместе, включая их самих. Но кто еще мог танцевать там? Не мы же с тобой? – она снова засмеялась. – Интересно, что бы все сказали, если бы это были мы?!
– Ничего бы не вышло, – Герн с трудом заставил повернуться словно одеревеневший язык. – Я не знаю этого танца.
– Не может быть, – засмеялась эльфийка. – Его все знают с рождения.
Ее лицо вдруг стало серьезным. Она не сводила взгляда с двух танцующих фигур в центре зачарованного круга, слегка покачиваясь в такт музыке, которая не была ни веселой, ни печальной, но очень-очень быстрой и живой.
– Они будут непрерывно танцевать всю ночь до самого утра, – сказала она глубоким, словно чужим каким-то голосом. – А когда взойдет солнце, они спустятся по разным склонам Горы, так и не обмолвившись друг с другом за всю ночь ни единым словом, и больше не увидят друг друга до следующего праздника Костров.
– Почему? – спросил Герн, завороженный ее словами, ее нечеловеческим голосом, движением фигур в круге пламени…
Лицо эльфийки тут же растеряло всю свою напряженную серьезность – она снова засмеялась нежным переливчатым смехом.
– Почему птицы летают? Почему деревья растут? Почему зимой идет снег? А в мае все цветет? Так уж повелось. Так было всегда и не может быть по-другому! – она потянула Герна за локоть. – Лучше идем танцевать! В эту ночь нельзя стоять истуканом, или твое сердце замерзнет!
Герн позволил увлечь себя в толпу танцующих. Он чувствовал, что прямо сейчас, в этот момент, с ним самим и вокруг него что-то происходит – что-то важное, но не мог до конца осознать этого.
«Это Магия – Древняя магия – магия Потока», – подумал он. И был прав как никогда в жизни.
Герна разбудила тишина – тишина, наполненная шумом ветра в соснах и тихим шорохом ложащегося на землю снега. Он лежал в шалаше, сплетенном из еще свежих сосновых веток, так что воздух внутри был пропитан ароматом хвои. Было очень тепло, даже жарко, и мягко, несмотря на то, что на нем совсем ничего не было, подстилкой служило