– Вот, видишь, мы находимся в Купянске, – начал он свою «вводную». – А еще пять дней назад были в Новой Калитве. То есть немцы отступают вовсю, не отступают, а просто бегут. И как успел выяснить мой разведчик Коля Еремин, сил у них здесь мало. Основная сила, которая защищает весь этот район, – группа «Ланц». А у нее всего сорок тысяч бойцов! Сущая ерунда. А главное – у немцев почти не осталось танков. Вот почему у нашего командования возник план – устроить фрицам здесь, между Северским Донцом и Днепром, второй Сталинград. Окружить все их армии в этом районе и прижать к Азовскому морю. А самим выйти к Днепру и захватить плацдармы на его западном берегу. Освободить три десятка городов, и главный среди них – Харьков. Вот какой план!
– Здорово! – оценил этот замысел Шубин. – Я был в Сталинграде, участвовал в окружении группировки Паулюса. Тогда мы смогли, почему бы сейчас не повторить?
– Да, почему бы не повторить, если противник слаб? – отозвался полковник Лебедев. Он тоже встал из-за стола и присоединился к стоявшим возле карты Попову и Шубину.
– Да, если противник слаб… – повторил генерал слова своего начальника штаба и чему-то усмехнулся. – Теперь смотри, Шубин, какая боевая задача стоит непосредственно перед нашей танковой группой. Мы должны, используя плацдармы на западном берегу Оскола, нанести удар на участке от Изюма до Славянска, занять эти города, а затем развивать наступление дальше на юго-запад. Задача – дойти вот сюда, до Лозовой, а затем и до Запорожья. Дойти и занять этот город!
– Хороший план! – снова одобрил Шубин. – Тут ведь что важно, как я понимаю? То, что можно будет перейти Днепр по льду, закрепиться на том берегу. Здорово! А моя задача, как я понимаю, – разведать немецкие силы на пути нашего наступления?
– Да, ты угадал. И тут не было бы ничего сложного, если бы не одно обстоятельство…
Генерал еще раз взглянул на карту, а затем отошел от нее, прошелся по комнате.
– Обстоятельство вот какое, Шубин, – вновь заговорил Попов. – Меня смущает поспешность немецкого отступления. Никогда еще за полтора года войны немцы так себя не вели. Они всегда цеплялись за каждый клочок земли, не отдавали ничего просто так. Почему же они теперь ведут себя иначе?
– Так ведь силы у них кончились, Маркиан Михайлович, – поспешил ответить на этот вопрос командующего его начальник штаба. – После разгрома под Сталинградом у Гитлера больше нет резервов и моральный дух немецкой армии тоже упал. Вот они и бегут, ничего тут странного нет.
– Да, вот и генерал Ватутин, командующий Юго-Западным фронтом, то же самое говорит, – кивнул Попов. – Дескать, нечего нам на противника оглядываться. Были немцы, да все вышли. А я не верю, что они вышли! Ведь недооценка противника – огромная ошибка. К тому же мой разведчик Коля Еремин незадолго до своего ранения взял одного важного языка и тот показал, что в немецкой армии ходят слухи о скором прибытии резервов. Откуда должны прибыть эти резервы, пленный не знал. Но