Утром в отражение зеркала смотреться совсем не хотелось, как не хотелось и прихорашиваться, искать какие-то особенные платья… как это подобало юной магессе. Пожалуй, сейчас, при виде взъерошенной меня, Ярай бы неодобрительно покачал головой и даже, возможно, цокнул языком. Но мне было всё равно и на мятое домашнее платье, и на тёмные круги под глазами, и на то, что думал об этом Кирино – потому что ни Ула, ни Лар, сегодня тоже оставшиеся у меня, ничего так и не сказали. А Шуген и вовсе предпочитал любоваться исключительно сливками или сметаной, но никак не людьми.
После ритуала я отошла довольно быстро. Как бы ни противно было об этом думать, основную помощь оказал Кирино – его целительские способности невозможно ставить под сомнения. Благодаря ему удалось в два счёта справиться не только с болью на каждое движение, но и с магическим истощением. Хотя я всё ещё выглядела призраком бледной моли, а о прежней грации движений оставалось только мечтать. Кирино говорил, что нарушена связь между мозгом и телом, из-за чего пострадала мелкая моторика – из его слов я поняла, дайте боги, едва ли половину. Только то, что тренировки нужно начинать с самого начала.
О том, что всего через несколько дней предстояла встреча с Росэром, я старалась не думать. Уж к ней-то мне крайне необходимо выглядеть хоть сколько-нибудь прилично, исключая иллюзии и обилие косметики. Даже если Тэриньо уверен, что я – та самая Рысь, даже если он убедит в этом короля, нужно играть роль юной сеньориты, привыкающей к самостоятельной жизни в столице и нисколько не думающей связываться с Лигой.
Осторожно поправила завитушку из горького шоколада поверх кекса и подвинула тарелку ближе. На творение, которому я посвятила половину ночи, хмырь посмотрел со странной смесью брезгливости и мрачного ехидства. Эмоциям, которые он рисовал на лице, я уже давно не верила и фыркнула в ответ.
– Пытаешься задобрить?
Пожала плечами и поймала попытавшуюся сползти от этого жеста шаль. Другого и не ожидала, а всё же… Делаешь тут, стараешься, мучаешь несчастного Лара, чтобы помог, а в ответ – такое. Неужели нельзя было засунуть гордость и желчь куда подальше, принять подарок и поблагодарить? Нет, обязательно надо съехидничать, поддеть, зацепить, воткнуть парочку раскалённых игл в открытую рану, насыпать сверху соли… какие там ещё ухищрения он мог придумать? В чём проблема вести себя так же, как на балу? Я видела своими глазами, каким милым он становился иногда!
Кирино задрал вторую бровь. Конечно, для него я вся как на ладони.
– Мы начали общение не с самой приятной ноты, – сквозь зубы процедила я, взяв себя в руки. – Я подумала, что так мы символически начнём сначала.
Снова извиняться за своё поведение при нашем знакомстве я не думала – хватило и одного раза. И всё же, находиться в постоянном напряжении рядом с Кирино не хотелось. Я отчаянно пыталась найти в нём что-то хорошее, из-за чего могла бы с ним… не знаю, возможно,