Поэтому примерно без минуты девять я кормлю котов, которые когда завидят свои пакетики, тут же начинают истошно исполнять гастрономические серенады, танцуя вокруг мисок бог знает какое кошачье фламенко, и чалюсь в магаз. Это моя семейная обязанность.
Жена пишет мне список того, что нужно купить, еще вечером. Список (на сакраментальной квадратной желтенькой бумажке) прикрепляется магнитиком с надписью на суахили «Kenia – Hakuna Matata» в верхнем правом углу дверцы холодильника. Всё четко. Главное – ритуал. Хотя, конечно, мистическая связь покупок в «Пятерочке» с Кенией, где мы были лет пятнадцать назад, более чем загадочна. Но так сложилось.
Жена в девять утра еще спит. Потому что она долго спит, но зато поздно ложится. У нее свой рабочий график.
А я – наоборот: встаю в четыре-пять, вгоняя в краску всех на свете петухов, а упостелиться норовлю в восемь-девять, вгоняя в краску всех гостей – моих и моей жены.
По этой причине – несовпадения астрономических часов – мы с женой довольно редко видимся. Но это не мешает ей ежевечерне (одно из любимых словечек Анны Ахматовой) прикреплять для меня к холодильнику приказ семейного командования по квартире о моем завтрашнем утреннем марш-броске за провизией.
Есть и еще одна причина моего пристрастия к раннему посещению магазина.
Дело в том, что уже давно, года два назад, я заметил, что именно в это время с железной регулярностью магазин посещает очень смачная парочка. Дедушка и бабушка. Обоим – лет по восемьдесят пять. Оба с палочками. Что, впрочем, не мешает им передвигаться по магазину быстрее меня. Типа легендарного Ручника из «Место встречи изменить нельзя».
Он – большой, обширный, я бы сказал – просторный. Даже сейчас видно, насколько в нем много силы. Грудь – надутый парус. Голос – заводской гудок сталинских времен.
А что было во времена его молодости? Трудно представить. Легендарное прошлое.
Она – маленькая, сухенькая, но с археологическими следами удивительной привлекательности на лице. Что-то из «Девчат», что ли…
Наша первая встреча в «Пятерочке» состоялась так.
Девять часов …дцать минут. Они (к сожалению, я так и не знаю, как их зовут; назову их условно «Данте» и «Беатриче») стоят на кассе впереди меня. Я – соответсвенно – за ними.
«Беатриче» торопливо копается в кошельке:
– Сейчас, сейчас, дочка… – это она кассирше.
– Ничего, ничего, бабуль… – улыбается кассирша.
– Сейчас, моя сладкая… Киса моя… – взглянув на меня. – Извини, сынок, и ты старую дуру…
– Да что вы… я…
– Конечно, дуру. Что с меня взять? Никак эти бумажки-то не разгляжу. Уж больно тысяча и пятьдесят похожи. Сейчас, сейчас, доченька… И ты, сынок, извини… – опять совершенно юный взгляд в мою сторону. Из «Девчат»…
Тут над ней иронично нависает «Данте» и, заговорщически подмигивая мне:
– Ну что… Увидала, как говорится, пожилая молодого – взволновалася? Давай-давай, Мавзолеиха моя, ищи шустрёй валюту. Или сохнешь уже по молодому-то? – опять подмигивание в мою сторону. – Заприметила