Сейчас же лишь император, восходя на трон, выжигал свой дар, вливая его весь в древний артефакт. Потому как монарху нужен чистый разум. А сила крови слишком велика. А значит, велико и искушение окунуться в безумие.
А в древности свихнувшиеся чародеи с гораздо меньшей силой дара, чем у нынешнего императора, в порыве умопомешательства порою разом выплёскивали всю собственную силу и умирали. И вокруг них образовывалась черная зона. Как я поняла, что-то вроде мини-Чернобыля. Только вместо радиации – магия, которая вызывала мутации у всего живого. А порой – и мертвого, поднимая из могил умертвий и оживляя даже скелеты драконов.
Со временем магия рассеивалась, но твари-то, населявшие эту территорию, оставались. Порой уникальные. Причем настолько, что отбитые на всю голову местные а-ля гринписовцы даже ратовали за занесение таких экземпляров в Красн… тьфу, Черную книгу редких и исчезающих видов.
Дьяр даже припомнил случай из студенческой бытности:
– Как-то дошло до того, что на практику к Ивару Синебородому, моему преподавателю по атакующим чарам, напросился один такой наблюдатель-нежитезащитник. Дескать, чтобы адепты не нанесли непоправимый урон исчезающим видам. И, напирая на закон, он заставил нас захватить на практику в Кошинские леса, которые кишели изменёнными тварями, здоровенные учебники по нежитеведению. И, прежде чем бить пульсаром или шквалом черного огня, настаивал, чтобы мы открывали учебники и смотрели, не реликтовая ли гадина.
Представила себе картину: адепт, у которого в одной руке Черная книга, во второй – фаербол, с зажатым меж ног мечом вопрошает вылезшую из чащи тварь, охраняемая ли она. Воображение столь ярко нарисовало образ, что я прыснула.
– И как? Вы сверялись со списком? – отсмеявшись, уточнила я.
– Да! – гордо отозвался напарник. – Целых двадцать вздохов! Пока по опушке чащи шли. А потом на этого ратующего за права нежити выскочила дюже редкая гадина из семейства архаид рода чаропрядов с намерением подзакусить, – он произнес эти систематические единицы классификации со столь точной профессорской интонацией, что я на миг даже почувствовала себя на лекции. И еле сдержала улыбку. А Дьяр продолжил: – В итоге смотрящий так орал, чтобы его спасли… Мы на всякий случай даже три раза переспросили нежитезащитника, можно ли грохнуть столь ценный экземпляр?.. Зато после больше такие проверяющие на практику к нам, адептам темного крыла академии, не напрашивались. Исключительно к светлым. Иллюзорная магия и целительство, они побезопаснее будут. И плевать, что из редчайших мифических существ там только выспавшиеся во время сессии студиозусы.
Тут уж фыркнула я, припомнив свою интернатуру. И поведала Дьяру о коварстве милых на вид бабушек – божьих одуванчиков, которым даже гугла не надо, чтоб диагноз себе поставить. «Рубец у меня вспух», – утверждала как-то такая пациентка, тыча себе в поджелудочную. И пить таблетки отказывалась,