Он кричал. Кричал так громко, как никогда в своей жизни.
– Плачь, тебе говорят, ори от боли! Сколько можно держать все в себе, tje vae[12]! Ради кого ты терпишь, ради кого стараешься?!
Нуска своими глазами видел незнакомую спальню, где он же, склонившись, молотил руками по голой груди другого мужчины. При этом тело лекаря было наполнено чистейшей светлой энергией.
Отчего же незнакомцу должно быть больно? Отчего он должен плакать?
Да и почему Нуска так сильно этого желал?
– Ты и сам знаешь ответ. Все это – мое прошлое, настоящее и будущее. Ты ведь видел. И ты. Ничего. Не. Изменишь.
Сказав это, незнакомец схватил Нуску из сна за руки. Внезапно комната потонула во мраке.
А затем картинка сменилась.
Теперь вокруг гремело сражение. Нуска находился на поле боя: кровь лилась рекой, а каждый второй падал замертво. Лекарь содрогнулся всем телом, в глазах его мелькнул ужас от увиденного. Сотни людей умирали, истекали кровью и кричали, а он… ничем не мог им помочь.
Внезапно над местом сражения раздался вопль. С неба рухнул ледяной дождь, смыв потоком воды чужие страдания. Нуска ничего не видел, но слышал, как бой прекратился, а люди начали ликовать.
Лекарь вздохнул. Слава духам, они не погибнут.
Где-то далеко кто-то продолжал стенать, но это уже не имело значения.
Нуска проснулся – измученный, не выспавшийся и злобный, как самый темный сурии. Он проспал более двенадцати часов.
«Какое расточительство! Меня могли бы уже заколоть, повесить, бросить в темницу, пока я тут, не торопясь, отмораживаю shje[13] на холодной земле», – хмыкнул про себя Нуска и начал собираться. Время было под вечер, а заночевать еще раз в этом vae`al[14] лесу он не был готов.
Спускаясь вниз по тропе к деревне, Нуска размышлял и бранился себе под нос.
«Все Вьен виноват и то vevih`al [15] дерево. Не дайте духи еще хоть раз уснуть где-то вне городских стен. Земляная дэ слишком негативно на мне сказывается», – лекарь хмурился и причитал до тех пор, пока ни увидел огни деревни.
Нуска тут же спрятал лицо под капюшоном, а затем ступил на шумную вечернюю улицу. Конечно, незнакомца заприметили сразу, но придавать появлению путника слишком много значения не стали.
Местные арценты уже зажгли фонари. Народ толпился и шумел, а по количеству пьяных в толпе Нуска быстро отыскал нужное заведение.
В башмаке был припрятан пятак. Ничего, на коврик у выхода ему точно хватит.
Оказавшись в таверне, Нуска удивился тому, насколько там было тепло и чисто. Около двадцати человек облепили все имеющиеся столики.
Нуска отправился прямиком к стойке, поболтать с хозяином заведения или его родней.
– Хо-о, а ты у нас, чай, путешественник? – владелец расплылся в слащавой улыбке, призванной задобрить гостя и расположить его к трате денег.
Нуска был не дурак. Он сразу покачал головой и стукнул ладонью по правой части макушки. Это означало,