О! Гораздо лучше, почти роскошное предложение. Она огляделась. В смысле завязывания знакомства обстановка оказалась перспективной. Солидные, дорогие вещи. Постоянной женщины нет. Сам… вполне. Голос глухой, глубокий. Очень порядочный голосок. Губы тонкие, она это любит. Вообще, лицо – как у мужественной профессии.
– Как тебя зовут, мужчина?
– Кирилл.
– Будем знакомы, я Любовь.
Улыбается.
– Ну что тебе сказать, Кирилл? Иди ко мне.
Впоследствии выяснилось, что на Любанину голову свалился истинный клад…
В этот миг луну в окошке загородила спина ее мужа. Она прежде испугалась от неожиданного мужнина движения, потом испугалась еще больше, увидев закрытые глаза, и лишь потом услышала: звонит телефон. Тело абсолютно спящего Бойкова среагировало на звонок почти раньше самого звонка.
На подзеркальнике стоял сувенирчик, подаренный приятелями супруга на свадьбу. Мраморно-латунный макет какого-то старинного телефона в натуральную величину; выдающийся по своей бесполезности канцелярский прибор. Элегантный, надо признать. Очень тяжелый, поскольку цельнокаменнометаллический. Так вот, звонил именно этот экспонат. Металлокаменный. Канцелярский прибор. Заливался тонким визгом. Господи, спаси и сохрани!
Бойков, не открывая глаз, подошел, снял трубку… Со спины у него совершенное тело, шрама не видно, настоящий бог войны.
– Бойков. Понял. Где? Когда? – и положил трубку. Повернулся к ней, улыбается, глаза пальчиками трет.
– Любаня, сделай кофе.
В борьбе супругов за верховенство актуальна каждая ситуация, даже самая малозначительная. Каждая минута, чуть ли не каждая секунда. Любаня была в этом твердо уверена. Поэтому рефлекторно засопротивлялась:
– Милый, может быть, ты все-таки объяснишь мне, в чем дело?
– Быстрее.
– Этот телефон…
– Быстрее!
Она покорилась. Пошла на кухню с неприятным чувством. И на полдороги ее вдруг ударило: да не может мраморный телефон звонить… То ли нечистая сила, то ли полтергейст. Она обернулась к мужу, тот копался в столе, что-то искал, ответил на ее молчаливое стояние, даже не оборачиваясь:
– Живее ножками шевели.
Она почувствовала себя рабыней. Сделала кофе своему хозяину, очень неудобно, нельзя его шваркнуть как следует, полировка, разольется…
– А ну расскажи-ка мне, милый…
– Спасибо, – машинально бросил Бойков и опрокинул в себя крутой кипяток, нимало не закашлявшись, как водицу ключевую.
Она присела на край распаханной постели, смотрит на него, пугается все больше. Массивная крышка отлично знакомого ей старинного канцелярского стола оказалась хранилищем целого арсенала. Ну хорошо, пистолет и двенадцать обойм, знаем, не маленькие. Но металлический