Через дорогу виднелись многоэтажки поновее и посимпатичнее той, откуда я сейчас выглядывала. А слева вообще возвышался роскошный дом. Элитный, наверное —кирпичная башня с круглым застеклённым верхом. Кирпич красный, остекление голубое. Эффектно. Вот если бы Пенкин меня в такой дом поселил! Тоже ведь на Рублёвке! Если бы, да кабы… Всё, хорош страдать, хоть и убитая квартира, да почти задарма и отдельная. Еду в Бибирево за вещами.
Дверь в квартиру тоже была аховая. Когда её открывали, я как-то не обратила внимания, а теперь пришлось. Судя по всему, дверь когда-то высаживали: расщеплённый косяк был наскоро укреплён дощечкой с прорезью для язычка замка, а сам замок болтался в дверном пазу. Именно болтался: отверстие в двери было для него слишком просторным. Дерматин обивки, из-под которого торчали клочки ваты, маскировал это безобразие. И закрывалась дверь так: одной рукой её нужно было придерживать, а второй аккуратно поворачивать ключ. Иначе ключ вытягивал замок, тот съезжал и заклинивался. Значит, мне ещё и с дверью надо что-то делать. Ну, Пенкин! Он сам-то видел эти хоромы «на Рублёвке»?
Крысы на выходе из подъезда мне не попались. Зато под лавочкой возле подъезда валялся крупный седой старик. Рядом переминался товарищ помельче и помоложе.
– Плохо человеку? Скорую вызвать? – вскинулась я.
– Нет, нормально все, – остановил меня товарищ. – Это Иваныч перебрал маленько. Сейчас Толик спустится, и мы его домой отведем.
– На двенадцатый этаж? – я тут же вспомнила, где живёт протестующий алкаш. Так этот старикан, что ли, из протеста в лифте гадит?
– Зачем это? Иваныч на втором живёт, – не понял мужичок, а я не стала объяснять. Оказывается, в этом подъезде живут, по меньшей мере, два алкоголика. М-да, привет с Рублёвки. Не простыл бы старик. Хоть и тёплый апрель выдался, земля холодная ещё.
Я не сразу, но сориентировалась с обратной дорогой к метро: сначала между яблонь, потом по бульвару между скамейками. Бульвар радовал. Деревья уже зелёные, на клумбах тюльпаны высажены. Красные, жёлтые, белые, даже какие-то лиловые с волнистыми краями лепестков. Красивые! Кто бы сказал, что в двух шагах от этой красоты – и такие трущобы с крысами.
В метро народа было немного, садись, где хочешь! Я плюхнулась на одиночное место в углу вагона и закрыла глаза. Да, знаю я своего босса чуть больше месяца, и он с каждым разом меня изумляет всё сильнее. Какой-то он ненастоящий. Нет не так, – не взрослый. Он как ребёнок, который играет во взрослого и всем доказывает: «Я большой!». Хотя какой, нафиг, ребёнок, пятый десяток мужику. Может, это я чего не догоняю со своим провинциализмом?
А познакомилась я со своим нынешним шефом так. Мало на что надеясь, позвонила по номеру, нацарапанному на визитке моей случайной знакомой.
– Алё! – ответил мне сонный мужской голос.
– Виктор Алексеевич? Здравствуйте,