На щите нарисована огромная клубничина. Под ней надпись: «СЕГОДНЯ КЛУБНИЧНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ!» «Что такое Клубничный фестиваль? – думает Тай. – Вечеринка для стариков?» Это вопрос, но не слишком интересный. Постояв у ворот несколько секунд, он разворачивает велосипед, чтобы вернуться на Чейз-стрит.
Чарльз Бернсайд входит в мужскую комнату крыла «Маргаритка», по-прежнему улыбаясь и сжимая в руке любимый камень Батча. Справа от него – ряд раковин с зеркалами над ними. Зеркала металлические, какие можно найти в туалетах баров и салунов низкого пошиба. В одном Берни видит собственное улыбающееся отражение. В другом, ближе к окну, – маленького мальчика в футболке «Милуокских пивоваров». Мальчик стоит, оседлав свой велосипед, напротив ворот, смотрит на щит, извещающий о Клубничном фестивале.
Берни начинает пускать слюни. Они не ползут по подбородку, как у немощного старика. Берни пускает слюни, как злой волк из сказки, они пузырятся в уголках рта и стекают по подбородку белой пеной. Рассеянно он стирает их одной крючковатой рукой, сбрасывает на пол, не отрывая взгляда от зеркала. Мальчик в зеркале – не один из бедных, заблудившихся в лесу крошек, на которых точит зубы волк. Тай Маршалл прожил во Френч-Лэндинге всю жизнь, он тут все знает… но может заблудиться. Очень даже легко. А потом очутится в некой комнате. В некой камере. Или потащится к странному горизонту на обожженных, кровоточащих ножках.
Особенно если все будет как хочется Берни. Ему надо спешить, но, как мы уже заметили, Чарльз Бернсайд, при определенных обстоятельствах, может двигаться очень быстро.
– Горг, – говорит он зеркалу. Произносит это ничего не означающее слово ясно и четко. – Давай, Горг.
И, не дожидаясь, что за этим последует, он и так знает, поворачивается и направляется к ряду из четырех туалетных кабинок. Входит во вторую слева и закрывает за собой дверь.
Тайлер только успел оседлать свой велосипед, как за изгородью, в десяти футах от щита с надписью «Клубничный фестиваль», что-то зашуршало. Большая ворона продирается сквозь ветки и выходит на тротуар Куин-стрит. Смотрит на мальчика умным, блестящим глазом. Останавливается, расставив черные лапки, открывает клюв, говорит: «Горг!»
Тайлер, глядя на ворону, начинает улыбаться. Он не уверен, что слышал голос вороны, но уже готов порадоваться (в свои десять лет он всегда готов порадоваться, сталкиваясь с неведомым).
– Что? Ты что-то сказала?
Ворона взмахивает крыльями, склоняет голову набок.
– Горг! Тай!
Мальчик смеется. Она произнесла его имя! Ворона знает, как его