Джуди Маршалл садится. На столике у кровати лампа, последний роман Джона Гришэма, маленький блокнот (подарок Тая на день рождения, на каждой странице заголовок: «ВОТ ЕЩЕ ИДЕЯ, КОТОРАЯ У МЕНЯ ВОЗНИКЛА!») и шариковая ручка с надписью «ЛА РИВЬЕРА ШЕРАТОН» на корпусе.
Джуди хватает блокнот и пишет: «Нет Аббалы нет Аббалы-дуна нет Башни нет Разрушителей нет Алого Короля все это сны все это мои сны».
Этого достаточно, но ручки – это ведь дороги неведомо куда, и прежде чем Джуди удается оторвать ручку от страницы подарочного блокнота, она записывает еще пару строк: «Черный дом дверь к Аббале вход в ад Шеол Маншан все эти миры и души…»
Хватит! Боже милостивый, хватит! И самое ужасное: а вдруг все это начнет обретать смысл?
Джуди бросает ручку на стол, та катится и замирает у подставки лампы. Потом вырывает листок из блокнота, сминает, засовывает в рот. Яростно жует, не разрывает, но хотя бы превращает в кашицу, проглатывает. На мгновение бумажный комок застревает в горле, но наконец проскальзывает вниз по пищеводу. Джуди, обессиленная, откидывается на подушку. Лицо бледное и потное, глаза полны слез, но в тенях на потолке она больше не видит лиц, лиц плетущихся детей, или крыс в крысиных норах, или лис в лисьих норах, или глаза Короля, Аббала, Аббала-дун! Теперь это снова тени деревьев. Она – Джуди Делуа Маршалл, жена Фреда, мать Тая. Это Либертивилль, это Френч-Лэндинг, это Висконсин, это Америка, это Северное полушарие, это мир, и нет никакого другого мира, кроме этого. Пусть так будет.
Господи, пусть так будет.
Джуди закрывает глаза, и когда она наконец погружается в сон, мы пересекаем спальню, направляясь к двери. Но прежде чем добираемся до нее, Джуди произносит еще две фразы… произносит в тот самый момент, когда пересекает границу между бодрствованием и сном:
– Бернсайд – не твое имя. Где твоя нора?
Дверь в спальню заперта, поэтому мы пользуемся замочной скважиной, просачиваемся, как выдох. Продвигаемся по коридору мимо фотографий родственников Джуди и Фреда, мимо одной фотографии на семейной ферме Маршаллов, где Фред и Джуди провели ужасный, но, к счастью, короткий период времени вскоре после свадьбы. Хотите добрый совет? Не заговаривайте с Джуди Маршалл о брате Фреда, Филе. Не заводите ее, как всенепременно сказал бы Джордж Рэтбан.
В двери в конце коридора замочной скважины нет, поэтому мы проползаем под дверью, как телеграмма, и сразу понимаем, что попали в комнату мальчика. Об этом нам говорят смешанные запахи грязных спортивных носков и крема для ног. Она маленькая, эта комната, но кажется больше, чем спальня Джуди и Фреда, потому что в ней нет тревожной ауры. На стенах фотографии Шакила О’Нила, Джереми Барница, «Милуокских оленей»[20] и… идола Тайлера Маршалла – Марка Макгуайра. Макгуайр играет за «Сент-Луис Кардинал», «Кардиналы» – это соперники, но, черт побери, «Милуокские