Вместе с тем такие люди, как Базаров, действительно существовали в России и создавали организации, примером может служить основанная в 1861 году «Земля и воля». Однако ни к какому разрушению они не были готовы. Еще Писарев замечает: «…в течение 1860 и 1861 года Базаров не мог бы сделать ничего такого, что бы показало нам приложение его миросозерцания к жизни; он бы по-прежнему резал лягушек, возился бы с микроскопом и, насмехаясь над различными проявлениями романтизма, пользовался бы благами жизни по мере сил и возможности»[10]. После романа Тургенева нигилистические злодейства переходят в разряд городских легенд: в 1862-м, когда начинают гореть склады в Петербурге, в поджогах обвиняют нигилистов, ссылаясь при этом на «Отцов и детей». Обвинения эти окажутся неубедительными, а возникшая в 1861 году революционная организация «Земля и воля» вскоре распадется: как мог бы предсказать Базаров, надежда на крестьянское восстание оказалась тщетной. Следующее поколение революционеров, в первую очередь «Народная воля», перейдет уже к настоящему террору: после нескольких неудачных покушений 1 марта 1881 года будет убит освободивший крестьян Александр II.
На первый взгляд кажется, что Тургенев объясняет это достаточно ясно. Искренне увлекшаяся Базаровым Одинцова не просто решает предпочесть спокойствие любви, которая неизвестно к чему ее приведет: заглянув «за известную черту», то есть вытребовав у Базарова признание и впервые соприкоснувшись с ним телесно (впрочем, относительно невинно: речь идет всего лишь об одном объятии), она увидела «даже не бездну, а пустоту… или безобразие». Возможно, бездна как раз покорила и поманила бы Одинцову, но каким-то наитием она предчувствует бесплодность и дальнейших отношений, и судьбы Базарова. Но, говоря «или», Тургенев не в первый раз оставляет простор для догадок. Можно предположить, что слово «безобразие» относится к характеру страсти Базарова, «похожей на злобу и, быть может, сродни ей» (опять «быть может»!), страсти непродуктивной, противоречащей самой себе.
Любопытную идею высказывает в своем эссе «Человек и темнота» писатель Александр Иличевский: «Что происходит при первом объятии предполагаемых возлюбленных? Правильно: и он, и она слышат запах друг друга – запах дыхания, запах тела. После объятия они перестают говорить на человеческом языке и начинают говорить на языке физиологии – феромонов или чего угодно, но только язык этот не человеческий. Осмелюсь предположить, что Одинцовой запах – или неосознаваемый феромон Базарова – не приглянулся, вызвал тревогу, и она отшатнулась. Вот почему ей померещилось нечто,