– Я учил ваш язык целых шесть лет, – сказал Евгений.
Старики в ответ удивленно покачали головами и поцокали языками.
– Мы хотим снять о вас фильм, – сказал Евгений.
– Я знаю, что такое фильм, – кивнул один из стариков. – Но зачем? Что будет в вашем фильме?
– Вы там будете, – сказал Евгений. – И другие люди, которые живут в поселке. Ваши слова там будут.
– Слова о чем? – спросил старик.
– О вашей жизни, – пояснил Евгений. – Об израильтянах и американцах. О том, как вы к ним относитесь.
– Мы их не уважаем, – повторил старик.
– Вот об этом и скажите! Пусть другие люди во всем мире услышат ваши слова. Пускай они узнают правду. Кто же еще им скажет правду, как не вы?
– Зачем другим людям наша правда? – спросил старик.
– Ваша правда изгонит израильтян и американцев с вашей земли, – ответил Евгений. – Правда – это тоже оружие. Разве не так?
– У нас говорят: правдивое слово лучше острой сабли. Сабля может притупиться и заржаветь, а правдивое слово – никогда, – в раздумье произнес один из стариков.
– Ну, вот видите! – радостно воскликнул Евгений.
– С вами женщины, – сказал другой старик. – Это хорошо. Это означает, что вы уважаете наши законы. Израильтяне и американцы не уважают наших законов. Они приезжают к нам без женщин. И сами хотят говорить с нашими женщинами. Так не принято. Наш закон этого не позволяет.
– Одна из наших женщин также знает ваш язык, – сообщил Евгений.
– Она тоже учила наш язык целых шесть лет? – спросил старик.
– Да, – ответил Евгений.
Старики опять ничего не сказали и опять удивленно покачали головами.
К исходу дня документалисты наснимали уйму всяческого материала. Были здесь и интервью, и натурные съемки. Сняли несколько разрушенных израильтянами зданий и развалины колодца, который израильтяне вместе с американцами взорвали. Они его взорвали просто так, походя, без всякой нужды. А что такое колодец в пустыне? Это источник жизни, это сама жизнь. И хорошо, что в поселке оставались еще два колодца. А если бы их не было? Да и эти колодцы в любой момент могут взорвать. И что тогда делать жителям поселка, куда им деваться вместе со скотиной? А отсюда сам собой возникает вопрос: разве можно любить того, кто взорвал твой колодец? Разве не нужно гнать со своей земли таких плохих людей?
Все пятеро журналистов готовы были снимать и вечером, но, поразмыслив, не стали. Вечером у местных жителей и без того хватает дел. Тут и уход за скотиной, и за детьми, и приготовление ужина, и прочие дела… И все они делаются не то чтобы втайне, а просто лишним будет в этот случае глаз кинокамеры, и такими же лишними будут расспросы журналистов. Поэтому решили закончить съемки утром следующего