– Где мы бьемся! – крикнул он.
– Мир горит! – подхватили его воины, выскочив из-за каменных столбов и бросились к берегу.
Ксиддины в едином порыве развернулись, чтобы встретить натиск врага. Тау увидел, как они вскинули свои копья и топоры, и почувствовал, как вскипает кровь. Он старался бежать быстро, но все равно оказался последним.
– Останься с ним! – крикнул Хадит Тембе, когда тот ринулся вместе с остальными, чтобы встретить стремительно формирующийся авангард ксиддинов.
Омехи с налету врезались в ксиддинов, окровавленные женщины и мужчины падали, погибая. Тау оглядел поле боя и заметил вождя.
– Он там, – сказал он Тембе.
Двое мужчин бросились к ним, завязалась схватка.
Темба резко остановился, блокировал вражеское копье щитом и ударил противника мечом в плечо. Из раны брызнула кровь, копейщик рухнул, и Темба вонзил меч ему в лицо.
Темба улыбнулся Тау и бросился навстречу ксиддинской женщине с двумя топорами в руках.
Покрытый шрамами копьеносец с длинными волосами, скрученными в похожие на хлысты косички вроде тех, что носил Кана, ринулся на Тау с копьем наперевес. Тау, не доверяя раненой ноге, уклонился от удара и отбил его левым мечом.
Противник покачнулся после блока Тау, но использовал его силу, чтобы придать импульс своей атаке. Он развернулся, надеясь ударить Тау в шею, но Тау вонзил правый меч ему в спину, прежде чем копейщик успел завершить движение. Еще до того как убитый упал, Тау захромал дальше, стремясь догнать Тембу. Тот перешагнул через тело женщины с топорами и теперь сражался с двумя ксиддинами одновременно.
Тау убил одного из них, Темба разбил череп второму, и пока вокруг никого не было, Тау снова поискал глазами вождя.
Долго ждать не пришлось. Большинство Избранных сражались, стремясь пробраться к нему, а большинство ксиддинов, напротив, были сосредоточены на том, чтобы защитить его, дать возможность отплыть на последнем корабле. В этом, знал Тау, состояла самая опасная часть их атаки. У ксиддинов было больше бойцов, и если они сплотятся вместе, Избранным будет сложно их победить. Хуже всего было то, что если бы им удалось посадить на борт вождя, они бы спасли его.
Хадит, однако, тоже понял намерения ксиддинов и уже бежал по песку в сторону корабля, чтобы лишить вождя главной надежды на спасение. С Хадитом был Разъяренный Ингоньяма, чьи черты лица были искажены, что не помешало Тау его узнать. Это был тот же воин, что рисовал для него карту побережья. В считаные мгновения Ингоньяма оказался между вождем и его кораблем.
Тау покачал головой, словно не веря в проницательность Хадита. Даже проживи Тау вечно, у него никогда не получится видеть мир так, как его видел Хадит.
Их зубец начал атаку из глубины полуострова, и Ачак должен был успеть на корабль прежде, чем его настигнут омехи, но Хадит разделил зубец, отведя треть воинов к полосе прибоя. Поэтому