Суровый мастер-валор не отрывал глаз от колбы и практически рычал. Кажется, в полумраке я даже видела поднимающийся и опускающийся гребень на спине.
Опасная ситуация с передислокацией войск длилась около получаса. Потом приказы опять стали спокойными и размеренными, Нарин перестал дергаться. Медик, не отрывая глаз от показателей в планшете, отстегнулся и вынул из потайной панельки поднос с напитками. Что-то бодрящее, тонизирующее. Напиток явно был к месту, в передышку. Даже суровый офицер немного оттаял. Оказалось, он местный мастер рукопашного боя. Анур Тааль. Он немного объяснил мне ситуацию, пока медик был занят наблюдением за состоянием капитана.
– Мы сейчас, как вы поняли, в Ядре. Это закрытая часть крейсера. Даже если корабль захватят, из этого помещения Нарин сможет заблокировать любую дверь, перенастроить и запустить любую систему. Скорее всего, даже вести огонь из внешних орудий. Даже если весь корабль разобрать на кусочки, Ядро полностью автономно. По протоколу при работе капитана через Ядро, в отсеке должны находиться старший медик и самый сильный воин, если капсула Ядра окажется на поверхности какой-нибудь планеты, Сумудин отвечает за выживание Нарина, я – за безопасность.
– Тогда, что здесь делаю я? – вопрос вырвался сам собой.
– Это потом у Нарина спросишь. Если мы выберемся отсюда, – тихо ответил вместо Тааля доктор. Медик поднял глаза от своего планшета. – Если Нарин не вынесет перегрузок, никто не сможет открыть Ядро.
Через какое-то время я ужасно устала сидеть на месте и, не смотря на протесты моих вынужденных соседей, отстегнула ремни. Несколько кругов вокруг колбы позволили немного размять ноги и осмотреть Нарина. В полумраке на меня не обращали внимания, и я могла удовлетворить свое женское любопытство. И да, он был в изумительной физической форме. Я даже рассмотрела широчайшие мышцы спины, которые знала до этого только по названию и анатомическому атласу. Резких хлопок прервал мои любования, пол дернулся, комната вздрогнула.
– Защитное поле атаковали. Селена, вернись в кресло!
– Ладно!
От нервного перенапряжения я в какой-то момент даже задремала. Разбудил меня нервный голос Сумудина и тихие потрескивания. Внутри колбы все изменилось. Тело Нарина выгнулось практически дугой, лицо свело судорогой. От стен к телу и обратно проносились маленькие голубые молнии. Именно они и производили этот треск.
– На двадцать процентов ниже нормы, альдамин выше на шесть долей, – тихо бормотал медик, щелкая по планшету.
– Сколько времени? – шепотом спросила у Тааля, боясь помешать доктору.
– Шесть часов сорок одна минута. Первая инъекция была семь минут назад. Подействует через две минуты. Прогноз действия двадцать пять минут, – медик услыхал и дал развернутый ответ.
– Сколько инъекций можно?
– Сердце