– Что на третьем этаже? – кивнул он в сторону лестницы, которая упиралась в потолочную затворку.
– На мансардном этаже пока ничего особенного. Большое пространство, обитое деревом. Мы предполагали обустроить это место под домашнюю библиотеку, а один угол оставить под бильярд. Всё дело в том, что уже никто из родных и не помнит, как к нам в руки попало такое количество бесценных книг, что хранится сейчас наверху. Там столько старинных изданий, научных энциклопедий, художественной литературы, библейских книг… это тысячи томов, среди которых есть пергаментные рукописи на латинском, иврите и древнеславянских языках. Я держала эти рукописи в руках, но даже не смогла перелистнуть. Их страницы настолько хрупки и истёрты временем, что я боялась лишний раз дотронуться до них, чтобы не превратить в пыль. В общем, для такой золотой коллекции нужно достойное обрамление и не менее достойное хранение. И теперь ты знаешь, что как только у тебя возникнет желание полистать лучшие издания, милости просим в самую укромную и тихую библиотеку нашей северной столицы.
– Спасибо, дружочек, – он скептически растянул губы, и его руки спрятались в карманах джинсов, – но я не люблю книги.
– Почему?
– Книги крадут много реального времени. И при этом чтение для меня слишком утомительное и бесполезное занятие. Я привык строить свои теории на жизненном опыте и собственной практике, поэтому и предпочитаю учению действия. И вместо того, чтобы читать о тех, кто уже стал великим, я хочу двигаться к своим целям. А если серьёзно, Алекса, то эти старинные собрания, о которых ты рассказала, могут иметь хорошую цену. Попробуй отнести их в магазин антиквариата, чтобы узнать их стоимость.
Обратив свой взор на синюю стену, на которой висели два чёрно-белых портрета в стеклянных рамах, Феликс вдруг замолчал и, подойдя ближе, заинтересованно изучил эти два прекрасных молодых лица.
– Это мои родные бабушка и дедушка, – с лёгкой улыбкой ответила она его немому вопросу и встала рядом.
Феликс зорко перевёл взгляд с молодой женщины на молодого мужчину и тут же сделался совершенно серьёзным. Гипнотизируя переменчивого Феликса взглядом, Алекса предполагала, что проявленная заинтересованность к памятным снимкам – не что иное, как любопытство, касающееся её семейных уз и реликвий. Алекса неоднократно слышала, с каким уважением, терпением и глубокой благодарностью он говорил по телефону со своими бабушкой и дедом, и теперь она предполагала, что ему важно знать, какие у неё отношения со старшим поколением.
– Бабушка с дедушкой рано ушли из жизни. Мне не посчастливилось узнать их лично, – с сожалением вздохнула она.
От этого мимолетного