– Ужин! – раздался из коридора голос буфетчицы. У меня уже рефлекс выработался на него, как у собаки Павлова.
– Спасибо тебе, Славка, что зашёл, – я протянул ему руку. – Поверь, я очень дорожу нашей дружбой. Друзья детства – это на всю жизнь.
– Эк тебя угораздило, – сочувственно пробормотал Славка, пожал мне руку и пошёл к выходу. Взгляд его, обращенный на меня, чем-то неуловимо напоминал бабушкин. Похоже, он тоже под впечатлением и считает, что у меня чердак потек. Ну да ладно, что ж делать. Привыкнет постепенно. А мне информация как воздух сейчас нужна. Кого мне еще расспрашивать, как не друга.
– Приходи ещё, – попросил я.
– Хорошо, – отозвался Славка, выходя из больницы.
Николаева и товарищей в холле уже не было. Я пошаркал в палату.
Сегодня был очень насыщенный день в плане информации. Но источник бед Пашки Ивлева так и не проявился. Судя по тому, что рассказал Славка, Тимур и его команда доставляли, конечно, пацанам неприятности, но на повод для суицида никак не тянули.
Новая версия, показавшаяся мне перспективной, называлась «Батя».
Я дошаркал до палаты. Ужин уже стоял на тумбочке. Иван допивал чай. Сытый домашней едой Митрич к больничной еде даже не притронулся.
Так, что тут у нас на ужин? Чай, коржик и пюрешечка с подливкой. А мясо где? Нету мяса? Наверное, здесь так положено. Хлеб? Вот, аж два куска.
Я поел быстро, но без удовольствия. В коржике, на мой вкус, было слишком много соды. Пюрешку картофельную трудно испортить, но подливка местному повару явно сегодня не удалась.
– Вань, а ты знаешь что-нибудь про моего отца? – сел я на своей койке лицом к соседу.
– Слышал что-то, – ответил милиционер лениво.
– Что?
– Зачем тебе?
– Версию проверяю.
– Какую? – сразу сел в кровати Иван.
Я наклонил к нему голову поближе и спросил:
– А ты знал, что я два года тайком от своих с отцом встречаюсь?
За спиной что-то упало. Мы резко обернулись.
В дверях палаты стояла моя мать. У ее ног лежала авоська, по всей видимости, с моим ужином.
Глава 5.
Четверг, 11.02.71 г. Святославская городская больница.
Она смотрела на меня, как на предателя. Я встал, поднял авоську. Проверил, не разбилось ли там чего. Дал ей время осмыслить происходящее. Взглянул мельком на Ивана, он старательно прятал глаза.
Я взял мать за локоть и молча повёл её в холл к подоконнику.
– Для меня это такая же неожиданность, – начал я издалека. Она молчала. – Тема отца у нас табу?
Она нехотя кивнула.
– Почему?
– Потому что предателей не прощают! – пафосно заявила она.
– Что он сделал? Кого предал? – спросил я как можно нейтральней.
– Меня. Инну. Тебя.
– Мне хотелось бы узнать, что между вами произошло, – я взял её сзади за руку чуть выше локтя. Запрещённый цыганский прием. Человек от этого волю теряет.
– Он бросил нас! – сказала возмущенно мать и замолчала. Я решил, что он ушёл к другой женщине. Но матушка продолжила –