Лавров сжал руку Климова и сказал:
– Сделаем, Василий Васильевич. Можете не сомневаться. В наши с Николаем планы входит долгая жизнь. До самого коммунизма. – Он встал, вынул из кармана конверт и протянул Климову. – Наши удостоверения и прочие документы. И это еще. – Лавров положил на стол наган. – Нельзя оставлять. Николай, где твоя пушка?
Панин молча положил на стол наган, высыпал горсть патронов и расставил их аккуратным рядком.
Климов вынул из кармана небольшой новенький маузер и протянул его Лаврову:
– Обращаться умеешь?
Ребята как завороженные смотрели на заграничный пистолет.
– Бери, Лавров. Будешь все время иметь его при себе. Это не наган, спрячешь – и порядок. А тебе, Николай, по моей версии, пистолет иметь невозможно. Ты его и видеть-то никогда не видел.
Панин с завистью смотрел на блестящее оружие, потом решительно взял маузер, положил в карман и сделал шаг назад.
– Я отдам, Михаил. Честное комсомольское – отдам. Как будем выходить из дома, так и отдам.
Климов посмотрел на покрасневшего Панина и подумал: «Эх, играть бы тебе еще в солдатики и в казаки-разбойники», а вслух сказал:
– Вот еще пособие, – и положил на стол маленькую коричневую книжку. – Словарь воровского и арестантского жаргона. Составил пристав Попов.
Лавров взял словарь в руки и стал с интересом его листать.
– Николай, – он улыбнулся и посмотрел на приятеля, – знаешь, как ты называешься у жуликов? Кадет.
– Почему кадет? – Панин подошел и потянул из рук Лаврова словарь.
– Кадет. То есть неопытный, молодой сыщик.
Панин заглянул в словарь.
– Неопытный, говоришь. – Он перевернул несколько страниц. – А ты фига, Мишка. Фи-га. – Он сложил кукиш и показал приятелю. – Сыщик. Фига – значит сыщик.
– Хватит баловаться, ребята. – Климов встал и одернул пиджак. – Сидите здесь. Пока на улицу не выходите. Завтра принесу документы, и начнем ввод Панина. А ты, – он повернулся к Лаврову, – думай, как влезать в трактир будешь.
– Я уже кое-что придумал, Василий Васильевич.
– Завтра обсудим. – Климов пошел к двери, на пороге остановился и посмотрел на ребят. Рыжая и черная головы склонились над словарем. Он махнул рукой и вышел на лестницу.
С тех пор прошло больше месяца. Панина ввели в воровскую среду по версии Климова. Лавров вошел сам. Сделал он это быстро и ловко. Уже на очередной встрече с Климовым Панин, блестя хитрыми глазами, сказал:
– Михаил прийти не может, бражничает