Климов сунул в рот трубку. «Пожалуй, Зайцева надо отбросить, слишком умен, чтобы связываться с бандитами, должен понимать, что их удачи – дело временное. А если заставили? Нашли какие-нибудь старые грехи, шантажировали и заставили? – Климов вспомнил характеристику ЧК и покачал головой. – Да и слишком заносчив, ершист, а тот должен быть тише воды ниже травы. Остаются трое». Климов понял, что загнал себя в тупик, так как в предательство кого-нибудь из этих троих он поверить не может.
В отделе никого не было, только в маленькой комнатушке, отведенной для чистки оружия, Климов нашел Шленова. Перепоясанный засаленным фартуком, он сидел на табуретке, держал в руках разобранный наган, что-то насвистывал в усы и, прищуриваясь, оглядывал стол, на котором были разложены различные пилочки, отверточки и другие инструменты.
– У Витуна наган барахлит, вот и мастерю помаленьку, – сказал он, увидев Климова.
– Ты у нас на все руки, Пахомыч, – сказал Климов, усаживаясь на подоконник.
– Садись сюда, Василий. Застишь. – Шленов выдвинул ногой табуретку, потом пошевелил пальцами и взял какую-то пилочку. Тоненькая пилочка прилипла к его пальцам, как к магниту, он ловко перехватил ее и стал подтачивать курок. – Молодежь, известно, что про оружие знает: куда патрон сувать да за что держать, – бормотал он в усы. – А наган, он, как баба, ласку и уход уважает, а не соблюдешь – продаст. Опять же, как баба, продаст в самый роковой момент.
Климов улыбнулся рассуждениям старика. Шленову перевалило за пятьдесят, и в отделе его считали стариком. Потом спросил:
– А откуда же ты всю оружейную механику знаешь?
– А чего мастеровой мужик не знает? Я тебе хошь швейную машину, хошь часы, хошь лисапед починю, – ответил Шленов и взял в руки иголку. – Удивляюсь я на твоего заместителя, Василий. Военный человек, а оружие не любит. Я давеча его наган чистил, он как положил его в стол, так и в руки не брал больше года. Так в том нагане разве что мыши не завелись. Я и спрашиваю, что же вы, господин хороший, так с оружием обращаетесь, народное добро опять же? – Шленов отложил инструменты, быстро собрал наган, щелкнул курком и любовно погладил. – А заместитель твой скривился и говорит: «Я свое отстрелял, Иван Пахомович, сейчас, наверное, с десяти метров в дом не попаду». А я считаю, что непорядок. – Шленов убрал инструменты и стал снимать фартук. – На нашей работе без оружия ходить не дело.
Климов ничего не ответил и пошел к себе в кабинет.
В этот вечер Климов решил устроить себе выходной. Панина он видел, налетчики сейчас переживают тяжелые дни, и им не до работы, а он, Климов, тоже человек. Приняв такое решение, он побрился, надел лучшую рубашку, на всякий случай сунул в карман маленький браунинг и отправился в Сокольнический парк.
Вечер был теплый, но не душный, и парк был переполнен, как муравейник. На открытой террасе Климов выпил пару кружек пива, попыхивая трубкой, посидел с полчаса, бездумно разглядывая гуляющих, выслушал громкоговоритель, который срывающимся на бас женским голосом сообщил, что и где ожидает