– Терекх, послушай, я знаю, что ты слышал, о чём я сегодня говорила с Танитой…
Я бросила косой взгляд на мужчину, ожидая, что он будет отрицать, что понятия не имеет, о чём я говорю, но он лишь молча кивнул. К сожалению, уверенности мне этот жест не придал.
– Прошу прощения, что обсуждала твою внешность.
Он пожал плечами.
– Ничего страшного, это не запрещено.
Я облегчённо выдохнула, чувствуя, что самую сложную часть озвучила. Ларк на меня не обижается, а это главное. Терекх присел на корточки у одного из ракхаши, подхватил палку и принялся рисовать. Линии получались разные: глубокие и не очень, что-то покрывалось частой короткой штриховкой. Было непонятно, что именно рисует ларк – конкретную картинку, руны или просто что-то абстрактное, – но чувствовалось, что делает он это не впервые – так уверенно его запястье вращалось и выводило линии одну за другой. Он рисовал, прикрыв веки, а в движениях сквозило столько печали и меланхолии, что в голову сама собой просочилась мысль: вероятно, это его ежедневное занятие, ведь сородичи его избегают. Захотелось как-то поддержать.
– Терекх, у тебя очень интересная особенность, и я уверена, что рано или поздно найдётся девушка, которой понравятся твои глаза. В конце концов, здорово, что ты видишь, а это же ведь главное. А что касается шрама, то его можно свести.
Рука мужчины остановилась, и он посмотрел на меня снизу вверх, но ощущение сложилось, что сверху вниз.
– А вот теперь ты меня обидела, – произнёс он так чётко и жёстко, что по спине поползли мурашки.
– Я… я не понимаю.
– Ты сказала, что шрам можно свести.
Он отбросил ветку, одним слитым движением грациозно поднялся с корточек, вновь демонстрируя себя во весь рост, и приблизился. На меня внимательно посмотрели два глаза – серо-оливковый и карий. Левая бровь разделялась шрамом на два участка, а судя по белёсой линии, нижнее веко тоже было когда-то задето. Танита определённо была права, что док хорошо поработал, но я даже представить себе не могла, сколько боли вытерпел этот мужчина.
– Шрам – это символ того, что я выиграл бой и победил противника. Почему ты хочешь, чтобы я его свёл?
Я почувствовала, что вновь попала в зыбкие пески недопонимания.
– Хм-м-м… мне показалось, что из-за этого рубца твои сородичи хуже к тебе относятся.
Мужчина отрицательно покачал головой.
– Нет, это не так. Шрамы не могут испортить.
– Тогда… дело в разном цвете глаз? – изумилась я.
Неужели ларки верят, что гуманоиды с разноцветными глазами чем-то хуже? Ерунда какая-то… Ведь не родился он с гетерохромией, а значит, наследственного заболевания, даже если они к этому так относятся, не будет.
– В том, что левый глаз искусственный. – Терекх прервал мои размышления, неожиданно устало и глубоко вздохнув. – Если бы я только знал, что всё так обернётся… Три года назад у нас гостили таноржцы. Один из них был очень рассеянным, постоянно всё везде забывал. У нас был запланирован переход в тот день, но