…она что, не уходила из бара? Причудливый, кстати. Стойка из темного дерева с обеих сторон оканчивается какими-то фантазийными кольцами, а за спиной виртуозно отыгрывающего шейк бартендера старые-добрые «амаро монтенегро» и «франжелико» перемежаются изогнутыми и совсем незнакомыми бутылками про миндаль, цитрусы, лаванду – и это совсем не кажется ей странным. Тянет коктейль – ничего необычного. Что за коктейль? Ей рассказывают что-то о яблоках и меде, кажется, но ветер перекрывает слова – ровно до того момента, когда она поднимает глаза и натыкается на… елки. Ельник глаз напротив. Они раздают тепло, добро, искру, иронию и, нет, никакого пожара вопреки ожиданиям. Вера смотрит на его руки – держат шейкер и слегка дрожат. Кажется, не только она наткнулась. Что-то странное происходит, где-то есть ее муж и ей пора… Пора. Один только взгляд – напоследок. Ловит его. Смущена и удивлена. Встает, уходит.
Сон прервался: Вера вынырнула из него, будто из-под толщи какой-то очень и очень густой жидкости – вздох. Она здесь. В реальном мире. А перед глазами – этот немыслимый взгляд. Ого, никогда таких ярких снов не снилось. Сколько времени? Смотрит на часы: 1:27. Всего лишь! Еще всю ночь почивать. Круто, и… интересно. Досмотреть бы.
…идет по белому и пустому выставочному пространству. Картины на стенах – живые: двигаются, видоизменяются, блестят, сияют, потухают – и по-новой. Вокруг темно и никого нет. Где-то впереди слышатся смутные звуки – там будто бы музыка, спрятанная в пузырь: невнятная, булькающая, томная.
Вера открывает непонятно откуда появившуюся дверь и попадает в самую гущу событий – какой-то современный художник презентует свои странные ожившие картины: они множатся и множатся – а потом испаряются, увеличиваются до невообразимых масштабов, перекрывая собой пространство галереи, – а затем резко схлопываются до черного шарика, размером с кулак. На самих полотнах – монохромные разводы, напоминающие то волны, то закат, то луга.
Веру закружил и опьянил этот перформанс, она вдруг поняла, что сама – автор этих немыслимых картин. К ней стали подходить разные люди – тотальный, к слову, рандом: подруга-однофамилица из начальных классов, двоюродная бабушка, бывший муж, бывший босс, Киану Ривз в обнимку с абсолютно голой Натальей Крачковской – сфотографироваться, чокнуться бокалом отменного игристого, сказать что-то приятное. Вера улыбается, находит минутку и доброе слово для каждого, по ее телу разливается плотное фактурное тепло.
Вдруг рядом с ней материализуется незнакомый (или знакомый?) мужчина – она не смотрит на него до последнего, так как занята другими гостями, но в один момент поднимает взгляд. «Это он», – ее пронзает осознание. «Тот самый бармен с глазами-елками».
– Добрый вечер, Вера. Помните меня? – он улыбается