– В Чэлсворте вспышка чумы. От их врачей остались только гниющие трупы, поэтому тебя просят приехать.
Послышался звук рвущейся бумаги. Видимо, женщина протянула Ричарду письмо, которое он быстро распечатал. Молчание длилось около минуты. Напряжение чувствовалось даже через стену. После слов женщины о трупах, перед глазами Шефер предстали настолько реалистичные картины с полусгнившими людьми, что все внутренности съёжились от отвращения.
На книжке, что была в руках Анники, появились пятна крови. Они растекались по желтоватым листам, и всё написанное растворялось в красных реках. Анника отбросила книгу, и сама отодвинулась от неё, как можно дальше. Пропитанные страницы медленно превращались в массы целлюлозы. Они подбирались к Аннике, как куски оторванной, но живой плоти.
«Они совсем недавно… были живы…».
Из алой жижи показалось что-то скрюченной, слегка подрагивающее. Чьи-то окровавленные пальцы скребли по деревянным доскам пола. Некоторые фаланги были сильно порезаны, а от ногтей не осталось ни одного следа. За кистью показалась вся рука и плечо. Миниатюрное. Женское.
«Это ты тонешь в моей крови», – шёпотом проговорил призрак у уха Шефер.
Она не могла больше на это смотреть. Закрывшись руками, Анника прижалась к самому дальнему шкафу. Движение было резким, поэтому шкаф пошатнулся, и книги одна за одной упали. Одна ударила Аннику по затылку плотным корешком.
В библиотеку сразу забежал Ричард и Конрад. Хендерсон быстрым взглядом осмотрел Аннику, но не заметив никаких повреждений, стал расспрашивать:
– Миссис Шефер, что с вами? Ответьте мне, чтобы я смог вам помочь. Что вас так напугало? Миссис Шефер…
Понимая, что она не станет отвечать, Ричард послал Конрада за лекарством. Когда тот скрылся за углом, Ричард схватил Аннику за плечи и оглушительно крикнул:
– АННИКА!
Шефер замерла. Тембр голоса так походил на мужа. В последние годы он именно так звал её.
«АННА! Твою мать, сколько можно звать тебя?!»
«Ты же знаешь, что, когда я в наушниках, я не слышу тебя».
Тогда он вырвал наушники из её рук и сломал на две части. Анна смотрела на них и понимала, что теперь ей негде прятаться. Последнее средство уйти из реальности потеряно.
«Ты должна сразу же приходить ко мне! Как натренированная собака! Я же выполняю твои просьбы, как пёс…».
«Да… Конечно».
Ричард залил ей успокоительное. Снова вкус мёда. Анника смотрела на Хендерсона с таким отвращением и ненавистью, что он подумал, не переборщил ли с криком. Но она хотя бы перестала биться о шкаф.
– Кого ты привёл сюда? – спросила женщина, наблюдавшая в конце комнаты. – Любовница? Хочу сказать у тебя своеобразный вкус. Понятно почему…
Хендерсон повернулся, и женщина сразу замолчала. Он прожигал в ней дыру. Мышца в уголке его рта задёргалась, и женщина уже понимала к чему это приведёт.
– Если ты всё сказала, то прошу тебя уйти, Мета. У меня дела.
Она