Учитывая деликатность ситуации, Ватикан начал маневрировать, не говоря по сути вопроса ни твердого «да», ни категорического «нет». Как отмечает ряд исследователей, вполне вероятно, что тут сказалась и личная признательность папы Павлу I, предложившему ему убежище в России в марте 1798 года, после оккупации Наполеоном североитальянских княжеств.
Противоречивая ситуация не укрепляла орден, а только ослабляла его. Часть приорств признала Павла гроссмейстером, а часть нет. Среди них и Римское приорство, находившееся под прямым влиянием первосвященника. Только в марте 1799 года папа решился наконец направить Лоренцо Литте специальный меморандум по этому больному вопросу. Среди прочего там говорилось:
Величие души Павла I не требует дополнительных подтверждений. Ему следовало использовать все свое могущество в пользу ордена без того, чтобы участвовать в дискредитации нынешнего Великого магистра [Гомпеша], и без того, чтобы добиваться отличия, которое не может быть даровано некатолическому монарху и которое требует согласно соответствующим вполне определенным правилам изъявления мнения всех языков, входящих в орден.
Содержание пакета с меморандумом, перлюстрированного российскими агентами, стало известно Павлу раньше, чем самим братьям Литта, и императорский гнев обрушился на них со всей силой. Нунция Лоренцо немедленно выслали из Петербурга по месту службы, то есть в неблагодарный Рим. А Джулио Литта, лишившись всех своих чинов и званий в ордене, отправился в ссылку в имение жены.
Но и эти события не стали последней точкой в борьбе Павла за легализацию своего гроссмейстерского титула. Вообще эта история закончилась скорее неопределенным многоточием. Сначала летом 1799 года австриец Гомпеш (как считается, под давлением австрийского императора) отказался от своего титула Великого магистра, официально уведомив об этом Вену и Петербург. Таким образом, Павел остался вне конкуренции, признанный всеми приорствами, за исключением испанцев. Затем в ссылке скончался Пий VI, и на папский престол вступил Пий VII. Новый понтифик, мудро решив, что время все лечит, предпочел не высказываться по спорному вопросу. Он не одобрял и не осуждал деятельность Павла в качестве Великого магистра.
Нового папу живо интересовал лишь один вопрос: когда сможет вернуться в Петербург нунций. Аббат Бенвенутти докладывал по этому поводу в Рим:
Император ничего не желает более, как поддерживать хорошие отношения со святым отцом, но при условии, что ему не будет отказано в титуле Великого магистра (по этому поводу он не желает слушать никаких возражений); он охотно вступит в переговоры относительно других вопросов и примет того, кого будет угодно направить его святейшеству в качестве нунция…
Еще одним важным каналом, по которому