– А.
Из-за неожиданности не смог сдержать боль.
– Что такое? – Испуганно отскочила.
– Немного был ранен. – Чтоб не пугать улыбался, но лёгкое почёсывания пальцам щеку, выдавало, что всё хуже, чем говорит.
– Значит, поскорее возвращаемся, тебя надо осмотреть.
– Да, конечно…А, где Грэг?
– На вылазки.
– Один?
– Да.
– Это ведь опасно.
Тёплая, нежнейшая улыбка, которая может быть дарована только одному человеку на свете, озарилась на дамских губах. С улыбкой сократила и так минимальное расстояние, а рукой прикасалась к щеке любимого.
– Переживаешь, даже за того, кто причиняет тебе душевную боль. Почему ты такой чудесный?
– Я думаю, сам по себе он хороший человек.
– Будь он плохим, ты бы тоже переживал.
– В мире никогда не было однозначно плохих и хороших.
– Неправда. Ты однозначно хороший.
Мужчина отвел взгляд. Он никогда не задумывался, в какую сторону ближе. Мысли всегда занимала собственная слабость. И подумать, о себе, как о хорошей личности, было абсурдно.
– Пойдём, надо кого-нибудь попросить отправится к Грэгу.
Камилла опечалилась, тем как муж перевёл разговор
"Когда ты полюбишь себя?"
– Идём.
"Знаю, что расстроил, знаю, но ничего не могу поделать.
Мы вернулись в убежище и как-будто, там наверху, я чувствовал себя лучше, не знаю…Любимая настырно ведёт меня в медицинский отдел. Настойчивость, доминантность, смущают, хах, где-то в душе, есть у меня что-то от извращенца, эх, мысль даже не противна? Вот и доказательство, что не однозначно хороший я.
О, мы уже пришли. Комната не совсем маленькая, но и видно, что тесновато им.
Здесь самой главной является миссис Мария. Взрослая женщина, работала хирургом. В пределах этой комнаты даже Виктор Николаевич ни имеет решающего слова. Удивительно.
Ещё у неё два помощника. Это понятно, учит замену. Вот только кроме неё никто не имел дело с медициной. Она лично выбрала по собственному мнению стрессоустойчивых. Кто не испугается крови и не запаникует. Естественно обучает только первой помощи. Наверное, боится обучать большему, ведь это может травмировать не только раненого, но и того кто лечит.
Восхищаюсь Марией, Степой, Дианой.
Меня посадили на стул, заставили до торса раздеться. Немного неловко.
– Я, правда, в порядке.
Мария огненно устремила на меня взор.
– Юнец, послушай, я вас знаю, не первый год. Она не привела бы из-за царапины, а ты к себе всегда пренебрежительно относишься. Молчи, и не мешай выполнять нашу работу.
Пугающе.
– Простите.
На лице моей жены промелькнула улыбка. Я рад, что милая видит забаву в моем смирении перед врачом.
– Тётушка, я ничего не вижу.
Степан прав, на моем теле нет ран.
– Как это? – Главный врач подошла самолично меня осмотреть. – И правда, ничего.
– Меня