Он не мог понять, как он не может контролировать то, что он говорит? Уже какой раз он сначала скажет, а потом подумает, и тут же «убегает» от дальнейшего продолжения разговора. Никогда ещё такого у него не было в общении с девушками, даже с теми, кто был ему симпатичен, он так себя не вёл. А тут он не может сдержаться, и говорит прямо. Тем самым смущая и девушку и смущаясь сам.
– Я тогда быстро высушу волосы, – пробормотала Алекс, скрываясь в ванной комнате, где находился фен.
Уесуги кивнул, копаясь в сумке. Дрожащими руками девушка включила фен. Вроде бы простая фраза про её красивую улыбку, но Алекс почему-то разволновалась. Что же происходит, чёрт возьми? Ладно, она к нему неравнодушна больше года, но вот он… Он со всеми девушками себя так ведёт? Скажет комплимент и тут же меняет тему. Она не ожидала от него такого. Ей казалось, что Уесуги очень сложно смутить. Это раньше, в начале своей сольной карьеры, японец был, так сказать, робким. А сейчас, за столько лет, он уже не такой робкий юноша, а вполне уверенный в себе мужчина. Но тут он, как бы теряется от своих же слов. Кто бы ей такое рассказал – она рассмеялась и не поверила бы. Неужели он и правда так себя ведёт только по отношению к ней?
– Готова? – надевая коричневую кожаную куртку, спросил Уесуги, когда девушка вернулась в комнату.
– Готова, – утвердительно кивнула та, накидывая сверху свою лёгкую куртку.
– Тогда пойдём куда-нибудь поедим, а то я жутко голоден, – японец направился к выходу.
– Аа… Я могу оставить сумку здесь? – робко спросила Алекс, надевая туфли.
– Думаю да, – кивнул Уесуги. – Скорее всего, она тебе не понадобится, всё равно после концерта мы сюда вернёмся.
Они вышли из номера и спустились в холл.
– Где-то здесь я видел ресторан, – японец огляделся по сторонам и поманил Алекс за собой. – Вон он, идём.
– Чувствую себя нахлебником, – пробормотала девушка, произнеся последнее слово на русском, когда они сделали заказ.
– Кем-кем? – не понял Уесуги. – Снова русский?
– Просто в английском нет аналога этого слова, – пояснила Алекс, хватая бумажную салфетку.
– А что это значит?
– Что-то вроде человека, который вынужден жить за чужой счёт, только в мягкой форме, – девушка покрутила в руках салфетку.
– Вот как, – кивнул Уесуги, наблюдая, как Алекс то мнёт то расправляет салфетку. От чего же она так нервничает? – Как ещё раз это слово произносится?
– Нахлебник.
– Давай по слогам.
– На-хле-б-ник.
– Нъяхльебньек, – повторил японец. – Так?
– Вполне так, – Алекс одобрительно покивала головой.
Уесуги засмеялся:
– Ну вот, без Джима могу ведь и нормально произносить.
– А что с ним не так? – не поняла девушка.
– Он постоянно