– Да ну. Это не показатель. Не станет же он убивать Дитя Воды. Древний закон свят.
– Да, я помню. Любой младенец, от кого бы он ни был рожден, свободен от рождения и является полноправным гражданином Акватории. Но знаешь… Я теперь ни в чем не уверен. И ты не прав. Мне не нужна Революция. Не сейчас. А только одна маленькая диверсия. Маленькая, маленькая диверсия, во имя мести.
Глава 5
Госпожа Мари Ас Сарам управляла этим приютом уже более 20 лет. Через ее руки прошли сотни и сотни младенцев. Пищащих, хнычущих, но будущих подданных Империи, а поэтому бесценных. Даже если они дети рабынь, даже если родились в самом бедном квартале или вообще в Пустошах, какой бы расы не были, заботились о них самым должным образом. Первый закон Империи гласит: жизнь священна. Дети Воды рождаются свободными по праву крови, и до совершеннолетия, если родителей нет или они не могут позаботиться о своем потомстве, их растит государство. Это потом уже они сами выбирают свой путь. Некоторые поднимаются, другие в силу своих дурных наклонностей наоборот падают на дно. Одинаковые права для всех детей акваторианцев. И вот сейчас эта достойная женщина шла по коридорам приюта, в последний раз перед сном проверяя все ли в порядке. Заглянула в одну комнату, другую. Дети спали. 50 мальчиков и девочек из тех, кто совсем уж никому не нужен. Как правило с врожденными патологиями или умственно отсталые. К сожалению, даже у столь высокоразвитой расы все равно рождаются уроды. Немного, ибо ранняя диагностика еще на стадии беременности позволяет скорректировать дефекты плода, но все же бывает. И то в основном у тех, кто не может себе позволить генную модификацию потомства. В основном это дети бедняков, сироты. Здоровых детей Воды здесь, конечно, не встретишь, их быстро разбирают родственники или знакомые. И даже если у ребенка совсем никого нет, его рады будут взять хоть соседи, хоть посторонние. За сирот платят и платят неплохо. И у приемных родителей и мысли не возникнет хоть чем-то обидеть малыша. Закон суров. Можно лишиться всего имущества, да еще и свободы. Однако есть и исключения. На Острове Погибших Кораблей бывает всякое. Младенцев там никто не регистрирует, а полиция если и заглядывает туда, то очень и очень редко. Местные не любят посторонних лиц. А уж представителей власти так и подавно. Вот она последняя комната. Здесь находятся как раз те, кого полиции удалось обнаружить и изъять во время последнего рейда. Тощие, грязные, и полудикие. Совершенно не приученные к элементарным правилам поведения. В начале кидались на всех, рыбу раздирали руками, бегали ночью на кухню и воровали припасы. Сырую рыбу, хлеб, мясо. Съедали тут же, ворча и причмокивая. Дикари. И спали не в кроватях, а в углу, сбившись в стайку для тепла. Сейчас уже, спустя два месяца, детишки немного адаптировались. По крайней мере поняли, что такое туалет и что пища вкуснее вареная, а не сырая. Еще несколько месяцев и можно будет говорить об усыновлении. У нее прорва бездетных пар, мечтающих о малыше. Приют находился в верхней части города и это было разумно. Дети, жившие здесь, иногда имели распространенные патологии: редуцирование или отсутствующие