Наконец Иннокентий Васильевич перестал хмуриться, поставил чашку с недопитым кофе на массивный зелёного сукна письменный стол и остро глянул на девушку своими по-мальчишечьи дерзкими глазами.
– Всё-таки я не изменю решения, – произнес он вслух, отвечая, видимо, на поставленный самому себе вопрос. – Но тебе, детка, предварительно придётся выслушать небольшую лекцию по теории времени, чтобы понять меня.
– Я готова, – ответила та, всё более загораясь любопытством.
Друг девочки немного помолчал, собираясь с мыслями, потом взял со стола китайского болванчика на пружинке и поставил себе на ладонь.
– Видишь эту пружину? – Иннокентий Васильевич внимательно взглянул на гостью. – Сейчас она в свободном состоянии. Ты, конечно, слышала о геометрии и знаешь, что только Земля за счёт своего населения является досадным эвклидовым исключением?
Саша утвердительно кивнула.
– Так вот, – вернулся к лекции Белецкий. – Предполагается, что материя пространства имеет вот такой спиральный или вихревой вид, как эта пружина. При коллапсе, то есть старении и одряхлении пространство сжимается в пульсар, – он надавил на болванчика и пружина сжалась, – Планеты превращаются в белых карликов – сверхтяжёлую массу, которая накопляется до тех пор, пока не перенасытит себя. И тогда…
– Вспышка сверхновой, – закончила Шура.
Болванчик снова плясал на пружине.
– Возможно даже не одной, – кивнул Иннокентий Васильевич. – А что же происходит со временем? Витки времени, по моему мнению, расположены вдоль витков пространства. Хотя и не совсем так. Если мы соберём в пульсар время, – он снова надавил на болванчика, – то совершенно необязателен взрыв, так как, повторяю, время – совершенно иная ипостась материи.
– Что же произойдет? – подняла на него Шурочка вспыхнувшие любопытством глаза.
– Кольца времени проникнут одно в другое и будут существовать, совершенно не мешая друг другу, – слова Иннокентия Васильевича приняли менторский оттенок. – Но все мы живем в этой материи и чувствуем её. Даже измеряем примитивными приборами.
– Выходит, время совершенно не та величина, которую люди представляли себе? – попыталась сообразить Саша.
– Просто величина эта куда сложнее, чем можно представить, – взмахнул рукой Белецкий. – И много проще всяческих заумных предположений. Эта величина не настолько сложна, чтобы её нельзя было понять.
– И вы поняли?
– О! Это громко сказано, – усмехнулся Шурочкин собеседник. – Всё произошло случайно, хотя даже детям известно, что ничего случайного в этом мире не случается. Сначала я обратил внимание на поверья о реинкарнации, которых упорно придерживаются некоторые люди до сих пор, особенно поклоняющиеся Восточным богам. А также моё внимание привлекли случаи, когда человек узнаёт место, никогда раньше там не бывавший, или вдруг