В некоторых случаях пренебрежение проявляется в молчании, которым родители прикрывают собственное оскорбительное поведение. Иногда они не разговаривают с ребёнком в течение нескольких дней после размолвки. Страдая от покинутости, ребёнок станет извиняться за всё подряд, даже если именно родитель причинил ему боль. Иными словами, сам родитель был неправ, но молчанием ребёнка вынуждают просить прощения.
Взрослые, пережившие такое обращение, потом не могут понять, как же вербальное и эмоциональное насилие повлияло на них в юные годы. Им кажется, что они раздувают из мухи слона, но зависимое и созависимое поведение, разнообразнейшие формы страха – всё служит доказательством тому, что с ними что-то произошло в детстве. Они не родились зависимыми и созависимыми. Им помогли такими стать.
Сталкиваясь в Программе с последствиями эмоционального и вербального насилия, мы поначалу отказываемся их признавать. Как поверить, что люди, говорившие, как они нас любят, на самом деле лгали. Если нас называли ленивыми, неуклюжими, жалкими те, кто были самыми значимыми в нашей жизни, значит, это должно быть правдой. Когда нам удаётся раскрыть глаза, мы понимаем, что за любовь выдавали вербальное насилие; любящий родитель никогда не говорит таких слов ребёнку.
Последствия насилия трудно осознать, потому что до ВДА мы никогда не сомневались в том, что нам говорили. Если нас называли тупыми или бесполезными, мы принимали это на веру. До Программы мы жили, опираясь на ложную информацию о себе. Часть процесса интернализации заключается в том, что, став взрослыми, мы сами себе начинаем повторять эти послания. Мы сочли обман непреложной истиной. Мы поверили, что ничего не стоим, и сами по себе отвратительны. Поверили, что с нами что-то не так, хотя никогда не могли объяснить, что именно. С этим убеждением мы идём по жизни, молча осуждая и не веря в себя. Иногда мы совершаем постыдные или жестокие поступки только для того, чтобы оправдать родительские проекции и показать, что мы действительно плохие или неполноценные. На этом этапе процесс интернализации можно считать состоявшимся. Мы полностью поверили в ложь, стали думать и действовать так, чтобы подтверждать эту ложь. Но на самом деле мы совсем не такие. Что бы мы ни совершили, это не имеет отношения к нашей Истинной Личности. Если мы готовы работать по Программе и говорить о том, что с нами сделали, ВДА поможет понять, кто мы на самом деле.
Но даже сейчас какой-нибудь скептик возразит: «ВДА описывает насилие в столь общих терминах, что любой может считать себя его жертвой. Складывается впечатление, будто каждый человек, которого родители воспитывали или исправляли, вырастает зависимым. Нет идеальных родителей. Странно было бы думать, что можно прожить детство, не испытав сомнений или страхов по вине одного из родителей, ведь они тоже люди».
На