Дело наследника цесаревича. АНОНИМУС

сказать, господин Вахович, то есть, вы понимаете… Я был бестактен и груб. Я сожалею о своем поведении.

      Нестор Васильевич повернулся к нему. В глазах его плясали чертики. Сбитый с толку Покотилов умолк.

      – Ей-богу, не стоит об этом, – весело сказал коллежский советник. – Я уже обо всем забыл. Тем более что я понимаю вас, как никто другой. Китайский язык, который мы избрали своей профессией – дело настолько сложное и тонкое, что любой синолог испытывает к коллегам вполне понятное недоверие и ревность. Я и сам иногда гляжу на какого-нибудь тридцатилетнего юношу и думаю: да что он может понимать в китайском языке и китайской культуре? Ведь он наверняка иероглиф «ли» от иероглифа «цзю» не отличает.

      И Загорский засмеялся так непосредственно и открыто, что смущенный Покотилов не смог удержаться и присоединился к нему…

* * *

      Вскоре после того, как Ли Хунчжан покинул пароход, колеса его заработали, он поднялся несколько выше по течению и причалил возле острова Шамянь. Остров этот был своего рода выделенной резиденцией для европейцев, не желавших жить в гуще китайских туземцев. С остальной частью города остров соединялся двумя каменными мостами. На мостах этих имелись ворота, которые закрывались по ночам, преграждая на остров всякий доступ – причем не только для китайцев, но и для иностранцев тоже.

      Примерно через полчаса после того, как «Речная ширь» причалил к Шамяню, Загорского отыскал штабс-капитан Солдатов. Оказалось, подозрительный китаец из пароходной команды – а его звали Сунь Вэй – воспользовался суматохой, которая воцарилась по прибытии генерал-губернатора, и ускользнул на берег. Штабс-капитан последовал за ним. Чтобы не быть заметным в азиатской толпе, он заранее приготовил себе простую китайскую одежду и обзавелся конусообразной соломенной шляпой, которую носят на юге Китая. Шляпа эта полностью скрывала его лицо, и понять, что это европеец, можно было, только специально под нее заглянув.

      Сунь Вэй дошел почти до центра города, потом занырнул в небольшую харчевню. Штабс-капитан последовал за ним. К счастью, харчевня была забита народом, так что на него никто не обратил внимания. Ему удалось сесть неподалеку от столика, где сидел Сунь Вэй. Спустя пару минут к тому подсел другой китаец, и началась какая-то негромкая беседа.