5
Понедельник, 22 октября 1923 г.
Хульда исподтишка покосилась на Карла, стараясь определить, прекратил ли он дуться на нее. С того момента как он увидел ее с Феликсом перед кафе «Винтер», его настроение, казалось, основательно испортилось. За всю поездку в переполненной электричке они не обменялись ни словом. Теперь они проходили через здание вокзала Фридрихштрассе и их выплюнуло на тротуар вместе с сотнями других людей. Проходя мимо мусорной урны, Карл выбросил нежно-розовую астру, которую до сих пор судорожно сжимал в руке.
– Завяли помидоры, – был его единственный комментарий на этот счет.
Он двинулся дальше, и Хульда, вздохнув, последовала за ним. Она подозревала, что вечер выдастся не из приятных. А ведь она так предвкушала свидание с Карлом! Билеты в театр-ревю при гостинице «Централь» он подарил ей на день рождения, и она знала, что ему пришлось прилично потратиться: хотя зарплата младшего инспектора и была солидной, но никак не роскошной, особенно в нынешней ситуации обесценивания денег. Но Хульда аж засияла, открыв конверт, ее радость перекинулась и на Карла.
Собственные дни рождения не вызывали у нее особого восторга. Хульде исполнилось 28 лет. О боже! Тридцать лет не за горами – возраст, когда женщине полагалось носить на пальце кольцо, водить за руку как минимум двоих детей, по воскресеньям отваривать говядину для семьи и знать свое место в жизни. По крайней мере, госпожа Вундерлих напоминает ей об этом чуть ли не каждый день. Хульде надоели вечные нравоучения и расспросы немолодой квартирной хозяйки, которая выжимала из нее ответы, как из лимона. Выйдет ли она наконец замуж за молодого симпатичного инспектора уголовной полиции Норта? Не хочется ли ей дома – не одинокой мансарды, а собственного дома, с ключом от кладовки и к сердцу любимого мужа? А сладкого лепета славненьких детишек?
Хульда не знала. Она с трудом узнавала себя в таком сценарии. Всякий раз, когда она это себе представляла, женщина, которая, напевая, опрыскивала душистой водой и гладила рубашки Карла или склонялась с иглой во рту над штопкой для сорванцов, выглядела совсем не так, как она. У женщины было нежное лицо и терпеливая улыбка. Женщина, подающая вечером тапочки вернувшемуся с работы мужу, не ликовала от телефонного звонка посреди ночи, предвещавшего предстоящие роды. От авантюры из крови, слез, пота, страха и надежды. Ей не хотелось под утро протянуть матери кричащий сверток, осознавая, что работа выполнена. Для той женщины подобное не было смыслом жизни.
Женщина с мягкой улыбкой, которую Хульда видела в своем воображении, пугала ее. Это была одомашненная Хульда, растерявшая пыл, гордость и независимость. Нет, замужество – последнее, что ей нужно.
Она снова взглянула на Карла, с обиженным лицом шагавшего рядом. Он держал ее под руку, но так нерешительно, как будто это она должна была поддерживать его. Хульду охватила злость. Почему он при каждом их свидании разыгрывал драму? К счастью, ей не придется