Это было сильнее меня.
Взгляд скользнул по лицу медведя, отметив насколько мутными и блестящими стали удивительные сизые глаза. Спустился ниже, скатился с массивного подбородка, на бычью шею, еще ниже… На грудь, больше похожую на два мощных металлических щитка, на шоколадку пресса… Еще ниже… еще… вдоль по темной дорожке курчавых волос… Я сглотнула и замерла… Он был очень возбужден. Ну прямо очень.
И габариты незнакомца оказались весьма впечатляющие. Вот уж в жизни бы не подумала, что стану так пялиться на малознакомого мужика, причем на те самые части тела, куда пялиться особенно неприлично. Тем более, когда ты замужняя женщина и добропорядочная мать!
Медведь прокашлялся и криво усмехнулся. Провел рукой по волосам, будто пытался убрать их с лица, но пряди лишь сильнее рассыпались.
И боже! Как же он был хорош! Дикий, просто гора мускулов. Возбужденный настолько, насколько это возможно, в принципе…
В этом зрелище скрывалась какая-то странная, раньше недоступная мне эстетика.
Незнакомец не двигался, позволяя рассмотреть себя получше. Только тяжело и надсадно дышал.
Это было какое-то безумие: сладкое и острое одновременно, словно соус со жгучим перцем. Это было ненормально в моем нынешнем положении, в моей ситуации, но настолько естественно… Проклятье! Словно вообще ничего более естественного и случиться не может.
Медведь подался вперед, сделал шаг, а затем вдруг очутился надо мной, навис, взгромоздился… Именно такие слова для него лучше всего подходили. Диван вдавился в местах, где он кулаками уперся по сторонам от моей головы.
Я перестала дышать, а он… он не дышал – он всасывал воздух, словно какой-то мощный компрессор.
Я замерла, и он тоже. Капельки воды срывались с его тела: теплые, внезапные. Тут-тук-тук… Стучали по моей коже. И, кажется, даже в таких местах, что впору было предположить – это уже не вода…
Медведь прикусил губу: до крови, до того что она капелью сорвалась вниз, прямо мне на лоб. Я вздрогнула, когда пара капель ударились о кожу. Он как-то двинулся вверх-вниз. И еще раз. Словно сама природа толкала его совершать определенные действия. Но медведь противился ей. Насколько у него получалось.
Твердое, горячее, влажное коснулось моего живота, и незнакомец захлебнулся, будто тонул на суше. Резко выгнул спину, чтобы наш контакт прервался. Принялся дышать и сглатывать.
От него очень сильно пахло мужчиной. Но, как ни удивительно, терпкий, пряный запах не отталкивал, напротив, он лишь еще сильнее меня волновал. До удушливой волны жара, которая вдруг поднималась по телу и окатывала с головы до ног. Впитывалась в каждую пору, заставляя дрожать от нетерпения перед