В общем, во фригольде кипела адская работенка. Анатомию дрейка за эти дни я изучил отлично, узнав, что в дело идет все – и плотные шкуры, и кожа с перепончатых крыльев, и клювы с когтями. Первое и второе – как компонент как Репликаторов, третье – предмет обмена с аборигенами. Мясо же вялили, замораживали, коптили, солили, изрядно запасая впрок. А все остальное шло в пищевые синтезаторы – им все равно, какую органику перерабатывать в пасту. В столовой на второй день появилось мясо дрейков во всех видах – жареное, вареное и тушеное, и я так понял, что нам еще долго предстояло видеть его в меню.
– Не очень, – высказался Динамит за обедом, – похоже на грудную мышцу страуса, тоже хрен прожуешь.
– Ты пробовал? – удивился я. Вкус страуса был мне неизвестен, но мясо дрейка было жестким, жилистым и костлявым. Действительно – не очень.
– Ага. Еще на Земле. Я много куда поездил, – ответил Дмитрий. – Гастрономический туризм, понимаешь? Хобби у меня такое. Было. Страуса пробовал, кузнечиков сушеных, мозги обезьяны, акулу, крокодила, бегемота…
– Мясо и мясо, какая разница, чо, – с набитым ртом пробормотал Грохот. – По мне, на голубя похоже…
– Толя, люди все разные, – заметил Воронин. – Тебе все равно, что в топку закидывать, мясо и мясо, а другие разбираются. Ну какой голубь? Голубь сладковатый. Это же чистая страусятина. Эх, сюда бы лимонный сок, красное вино и кориандр с мускатным орехом, хорошо бы раскрылся вкус…
– Под бормотуху Витольда, на, которую этот хрен вместо коньяка наливает, тоже нормально пойдет! – категорически высказался Анатолий.
Глядя, как человек ест, можно сделать много выводов. Динамит смакует, с большим удовольствием подходя к процессу употребления еды, близнецы-азио клюют, как птички, быстро, молча и торопливо, Лэндо ест аккуратно и с большим