Вторая улика – кухонный нож со следами якобы крови моего мужа. Он тоже не тянет на прямую улику. Во-первых, это нож из домашнего набора, которым я часто пользовалась, а потому на его ручке наличие моих отпечатков закономерно. Во-вторых, избавившись от тела мужа, я, наверное, по причине временного помрачения рассудка, вместо того, чтобы вместе с телом избавиться и от ножа, во вред себе положила его обратно в стол, не смыв с лезвия остатков крови. И все для того, чтобы его нашла полиция, когда я ее вызову по факту обнаружения пятна крови на ковре и исчезновения своего супруга.
А поскольку рана на теле предполагаемого трупа, которого пока нет, не идентифицирована с орудием убийства, обнаруженный нож не может выступать в качестве оного. Может, Артем резал им ветчину себе на ужин и случайно порезался. А потом в сердцах бросил его назад в открытый ящик. Разве такой сценарий развития событий не имеет права на существование? Или вы его исключили априори?
Следователь ничего на заданные ему вопросы не ответил, но плотно сжатые губы, прищуренные от злости глаза и желваки на скулах свидетельствовали о его внутреннем состоянии красноречивее любых слов. Тамила дразнила гусей и понимала это, но остановиться не могла: все внутри кипело от возмущения и требовало выплеска.
– Вы, гражданка Луговская, ссылаетесь на судебную практику, когда судьи крайне осторожно подходили к обвинению в делах, где отсутствовал труп потерпевшего. В последние же десять лет от данного подхода стали отходить и приговоры по делам без тела выносят все увереннее и чаще.
– В этом вы правы, – согласилась со Звягинцевым Тамила, – но мнение относительно законности таких приговоров сильно разнится, что неудивительно, поскольку единой позиции нет даже у Верховного Суда. Другими словами, всё не так однозначно, как вы пытаетесь мне представить. К тому же, чтобы привлечь меня к суду при отсутствии трупа моего мужа, вам необходимо убедить суд в моей виновности, основанной на совокупности исследованных в ходе судебного рассмотрения неопровержимых доказательств.
А что имеется у вас? Две косвенные улики, от которых грамотный адвокат не оставит и следа? Из дома я не выходила в ту ночь, труп на себе не выносила, свидетелей моего преступления нет, с Артемом мы жили душа в душу, поэтому никакого мотива избавляться от него у меня не было.
Наоборот, мне выгодно было, чтобы он пребывал в здравии и жил долго, поскольку я была с ним, как у Бога за пазухой. Я ведь не работала ни единого дня после универа и не горела желанием это делать. Выходит, мотива у меня не было. А как без него? Так что ищите преступника в другом месте. И, если можно, быстрее.
– Если вы жили душа в душу, как здесь утверждаете, то я что-то не вижу по вам, чтобы вы переживали в связи с предполагаемой смертью вашего супруга.
– Вы имеете в виду то, что я не рыдаю и не рву на себе волосы?
– Что-то типа того.
– Поскольку