– Достался тебе инвалид.
Светлана обняла мужа со спины, положив ему голову на плечо.
– Не терзай себя, будь как будет. Насмотришься на детишек в школе и сто раз подумаешь, стоит ли их заводить.
– Ты же говорила, что они тебя слушают.
– Слушают да не все же.
– Надо врачам показаться. Я в Ленинграде врача найду хорошего.
– В Ленинграде. Как там хорошо.
– Хотела бы в нём жить?
– Конечно.
– Так и будет.
– Не говори ерунды.
Скоро Сергей нашёл в Ленинграде врача, занимавшегося проблемами бесплодия. Врач назначил ему и Светлане сдать анализы. После их результатов он сказал Сергею:
– Точно я не могу сказать, в чём проблема вашей бесплодности, но боюсь всё дело в вас, молодой человек.
– Я так и думал, – опечалился Сергей.
– Не отчаивайтесь – это не стопроцентная невозможность иметь детей. У вас сперма не очень высокого качества, но, возможно, дело не в ней. Попробуйте найти другого специалиста.
Сергей рассказал всё, как есть Свете. Света только улыбнулась.
– Я люблю тебя всё равно.
– А дети?
– Дети должны рождаться только в любви, а не потому чтобы было, как у всех.
Однажды Сергею предложили поехать в командировку в Мозамбик. Он был коммунистом и находился на хорошем счету у начальства. Платить обещали большие деньги. За год или два можно было накопить приличную сумму.
– Мы купим кооператив в Ленинграде и твоя мечта сбудется, – порадовал жену Сергей.
– Мозамбик? Африка? Там не воюют случайно?
– Я же не воевать еду, а помогать строить новую жизнь людям.
– Я еду с тобой.
2
Пленники, погоняемые повстанцами, брели по саванне второй день. Помимо жары с севера повеяло дымом. Люди жгли растительность, чтобы избавиться от мухи цэцэ, которая была переносчиком опасных болезней. Дышать было тяжело и повстанцы сделали поворот на юг. Дошли до табачного поля, прошли через него, потом прошли сквозь поле с кукурузой и вышли к поселению с пятью хилыми хижинами. Домами эти сооружения назвать было трудно. Стены этих полушалашей-полудомов были сложены из веток, так что сквозь их щели проходил свет. Одно жилище было построено более основательно. Стены его были обмазаны глиной, в единственном окне виднелось стекло. Крыша же была выложена из веток, как и у других бедных домишек. На окраине деревни повстанцев и пленников встречал мужчина такой худой, что у него все его рёбра заметно выступали, а живот впал. Он был голый, между ног-палок безвольно болтался увесистый детородный орган. На плечах его было накинуто что-то вроде платка, которым возможно он иногда прикрывал стыд. Этому мужчине было пятьдесят два года. В поселении находилось ещё девять человек, включая детей, некоторые из которых также ходили нагишом, не пугаясь ни белых людей, ни