– Вы, наверное, поняли, что жить вам придется вдвоем, потому что больше нет свободных комнат с этой привилегией, – произнес куратор и добавил. – Не будете же вы оба драться за комнату или ходить по начальству, споря, кому она достанется? В конце концов, смогли ведь добраться в одной капсуле. – Последняя фраза была лишней. Мы так и не стали приятелями и получили об этом жирное упоминание. – Кстати, меня зовут Фин. – представился наконец куратор и услышав в ответ наши имена, удалился.
Мы не двигались, рассматривая комнату. Слева у стены стояла кровать, за ней то самое окно с огромной круглой рамой. Стальная конструкция, окрашенная в белый цвет, с гигантскими болтами по периметру. Выдохнув я прошел к ней и сел на край кровати. Взору открылось нечто. Первое, что бросилось в глаза это большой шар нашей планеты. Хоть он не был таким больши́м, и смотреть издали на него было не то что непривычно, но даже дико, я любовался каждым сантиметром. Материки и вода, все под толщей белых облаков. Навернулись слезы, от этой картины. Можно было представить, насколько малы люди на земле, что их не видно. Не видно даже их следов, ни городов, ни самых выдающихся сооружений. Я вдруг понял, что было бы гениально взять с собой бинокль. И как я не догадался раньше об этом. Сказал бы что это мой талисман. Мысли перебил Мирон.
– Ты место себе занял? – сказал он, залезая под другую кровать. Она была необычной высокой, двухъярусной. Мирон оказался под ней в считаные секунды, а потом потащил за собой железный ящик со своими вещами. Только это оказался мой ящик, и открыв его сосед громко выругался.
Отрываться от зрелища за окном не хотелось, но услышав, что у соседа мои вещи, я быстро избавил его от них, вытащив ящик, и по его просьбе, скрипя зубами, решил пода́ть ему нужный. Кроме железных коробок, у нас были большие, дорожные сумки с одеждой, которые мы повесили через плечо, когда сняли скафандры и оставили их возле лифта на крючках. Предложив пода́ть сумку, и сказав, что Мирон может там и оставаться я услышал в ответ одно бурчание и резкую тишину.
– Не может быть! Почему так рано? – вдруг жалобно закричал сосед. Он вылез из-под кровати, в руках у него была банка, внутри точно находилось что-то живое. – Они должны вылезти из куколок только через неделю, а одна вон уже вовсю выходит на свет. – Мирон демонстрировал бабочек. Вернее куколок и одну наполовину вылупившуюся особь.
«Он сумасшедший провезти живых бабочек в багаже? А что не куриц, как в одной, известной книге?» – мыслил я, пытаясь понять что за ненормальный достался мне в соседи.
– Ты что с бабочками намерен делать?
– Безобидные