Медвежий Кряж. Серебряный нож. Елена Ляпина

не только одного господина Ронина, это связано со всеми вами, со всеми семерыми, – вставила я, воспользовавшись паузой.

      – Всё верно, Анна Николаевна, каждому из нас принадлежит серебряный нож, но все они пока хранятся у Бронислава. Он так решил. И никто и подумать не мог, что кто-то сможет вскрыть сейф в его доме и украсть артефакт. Мы их обычно использовали только тогда, когда проводили общий ритуал, например, посвящение нового члена в наш близкий круг, – пояснила она.

      – И кому принадлежал украденный нож? – спросила я.

      – Простите, Анна Николаевна, этого я вам не могу сказать, и так уж выболтала многое про наши дела, – вздохнула она. – Всё же перейдем к моей пропаже.

      – Хорошо, – согласилась я, мне стало любопытно.

      – У меня исчез перстень. Это был перстень моего мужа, Модеста. Сам он пропал десять лет назад, а его перстень находился у меня всё это время, и вдруг, как в воду канул, – сказала она и развела в стороны руки.

      – Где он хранился? И не могли его взять дети? – спросила я.

      – Мои дети не воры, и никогда не возьмут ничего ценного из наших вещей, – возмущенно проговорила она. – А перстень был всегда со мной, я носила его в сумочке с собой.

      Она показала мне черную маленькую сумочку-мешочек, стянутую шнурком.

      – Тут всё необходимое, что нужно под рукой – очки, заколки, смартфон, здесь в маленькой шкатулочке лежал и перстень, до того, как пропал, – перечисляла она, вынимаемые вещи. И показала мне пустую шкатулку.

      – Должно быть, в какой-то момент вы оставили её без присмотра? – предположила я.

      – Всегда ношу с собой, но возможно в какой-то момент и оставила, но я же у себя дома. И в мой дом без приглашения никто чужой не войдет, и гостей, как исчез мой муж, у меня особо не бывает, – всхлипнув, произнесла она.