Он не ответил.
Она засмеялась еще громче.
– Вот жених! Женюсь, женюсь, а сам в кусты. А я-то обрадовалась.
И сразу же затихла.
– Хорошо мы с тобой погуляли, – протянула она, опустив голову, – Хо-ро-шо. И разговор был интересный. Про войну, про баб, про мужиков, про девок. – Она коротко хохотнула. – Все интересное друг другу рассказали. – Помолчала. – Ивана помянули. Сначала помянули, потом вспомнили. – Еще помолчала. – Вот гад, а!
– Послушай. – Николай поднялся и подошел к ней вплотную. – Я ведь выдумал это про Ивана. Обидно мне стало, что ты все про него да про него, я и ляпнул. Хотел тебя раззадорить. Не было ничего такого.
– Врешь ты, – устало отозвалась она.
– Да не вру я.
– Врешь. Я же вижу, что теперь врешь, а не тогда. Пожалеть меня решил. Не надо меня жалеть. – Она тяжело вздохнула. – Чего ему надо было? Обидно. Если бы это инвалид мой сделал – не обидно, ни одна жилка бы не дрогнула. А тут обидно. Обидел он меня, нельзя так.
Она заплакала – без слез, трудно-трудно, с глухими всхлипами, похожими на стоны, не закрывая лица.
Николай, всасываясь губами в папиросу, жадно курил.
Анна успокоилась скоро, только долго еще вздрагивала всем телом. Лицо ее было сухо, но она все равно пошла в ванную и умылась. Двигалась она медленно, осторожными шагами, словно все время боялась упасть.
Друг на друга они старались не смотреть.
Она вышла из ванной, постояла возле стола и виновато сказала:
– Напилась я тут у тебя.
Он взглянул на нее как-то воровато, исподтишка и ничего не ответил.
– Пойду я, – сказала она.
– Подожди, – попросил он. – Посиди еще пять минут. Просто так посиди.
Она села на краешек своего стула. Они молчали. Прошло пять минут, пошли еще минуты. Она поднялась:
– Надо идти.
Он тоже стал одеваться, чтобы проводить ее.
…Они ехали в трамвае. Это был тот час, когда влюбленные провожают своих подруг домой. Николай и Анна сидели, прижавшись друг к другу, он держал ее руку в своей руке.
Влюбленные с любопытством поглядывали на них и посмеивались.
1965
Рудольфио
Первая встреча состоялась в трамвае. Она тронула его за плечо и, когда он открыл глаза, сказала, показывая на окно:
– Вам сходить.
Трамвай уже остановился, и он, проталкиваясь, прыгнул сразу за ней. Она была совсем девчонка, лет пятнадцати-шестнадцати, не больше, он понял это тут же, увидев ее круглое, моргающее лицо, которое она повернула к нему, ожидая благодарности.
– Спасибо, – сказал он, – я ведь мог проехать. – Он почувствовал, что ей этого недостаточно, и добавил:
– Сегодня был сумасшедший день, я устал. А в восемь мне должны позвонить. Так что ты меня здорово выручила.
Кажется, она обрадовалась, и они вместе побежали через дорогу, оглядываясь на мчащуюся машину. Шел снег, и он заметил, что на ветровом стекле машины работал «дворник». Когда идет снег – вот такой мягкий, пушистый, словно где-то там, наверху,