Взять Баст с собой в Музей искусств Далласа – примерно то же самое, что попытаться пронести базуку мимо службы безопасности аэропорта. Не то чтобы совсем невозможно, но хлопотно, да и времени на это уйдет больше. Кроме того, Баст воплощала собой последний рубеж обороны Бруклинского Дома: именно на нее возлагалась обязанность защищать дом и учеников в наше отсутствие. Уже дважды наши враги едва не разрушили особняк до основания, и мы не хотели, чтобы это случилось в третий раз.
Комбинезон Баст стал совсем черным – обычно это означало, что она пребывает в дурном расположении духа.
– Все равно я никогда не прощу себе, если с вами что-то… – Она умолкла, глядя на нашу усталую, понурую, перепуганную команду. – Ладно, по крайней мере, вы все вернулись живыми. Что будем делать дальше?
Уолт пошатнулся. Элисса и Феликс живо его подхватили.
– Я в порядке, – настойчиво сказал он, хотя было ясно видно, что ему совсем худо. – Картер, если хочешь, я могу собрать всех на террасе.
Вид у него был такой, словно он вот-вот упадет в обморок. Конечно, сам Уолт никогда бы не признался, но наша целительница Жас сказала мне, что сейчас он постоянно испытывает невыносимую боль. Он и на ногах-то держится только потому, что она нанесла ему на грудь магическую татуировку в виде обезболивающего символа и постоянно потчевала его своими снадобьями. И несмотря на все это, я попросил его отправиться в Даллас вместе с нами – еще одно решение, которое камнем давило мне на сердце.
Остальные тоже валились с ног от усталости. Глаза Феликса опухли от слез, Элисса явно пребывала на грани шока. Им бы сейчас поспать…
Кроме того, если сейчас объявить общее собрание, я попросту не знал, что сказать. Никакого плана у меня не было, но я не мог позволить себе признаться перед всем номом в своем полном бессилии. Как я буду смотреть в глаза ребятам сейчас, когда из-за нас в Далласе погибло столько народу?
Мы переглянулись с Сейди и пришли к молчаливому согласию.
– Устроим общий сбор завтра, – сказал я остальным. – А вы, ребята, отправляйтесь спать. То, что случилось с техасцами… – Мой голос сорвался, но я взял себя в руки и продолжил: – Я знаю, что вы чувствуете. Я сам чувствую то же самое. Но это случилось не по нашей вине.
Я не был уверен, что мои слова их успокоили. Феликс утер кулачком слезу и хлюпнул носом. Элисса заботливо обхватила его за плечи и повела в сторону лестницы. Уолт бросил на Сейди быстрый взгляд, полный не то тоски, не то сожаления (я не понял), и тоже побрел следом за Элиссой.
– Агх? – сказал Хуфу, похлопав лапой