– Будет, как пить дать, будет! – напророчила Луиза еще более гадким голосом. – Я его насквозь вижу. Родственная душа. Любит популярность. Нагнетает напряжение.
Император нажал кнопку автоматического заваривания чая на бронзовом самоваре. После сокращения штатов государь обслуживал себя и своих близких сам, за исключением особо торжественных обедов. Самовар издал булькающий звук, в нижней части устройства открылась потайная дверца, откуда на особой подставке‑непроливайке выехала наполненная горячим напитком чашка, сделанная мастерами Императорского фарфорового завода лет двести тому назад. Филипп посмотрел на нее и отставил в сторону. Кажется, он тоже потерял аппетит.
– Но что же теперь делать, что делать? – Оливия совсем расклеилась. Давненько она не была в таком отчаянии, лет эдак с пяти, когда она узнала, что папа женится на ее няньке, которую она всегда терпеть не могла.
– Мстить, – уверенно сказала Луиза. – Только представь: я сижу в студии Ангела Головастикова в темно-синем брючном костюме, а позади меня – огромное расколотое сердце с вашими фотографиями…
Двойные двери внезапно распахнулись. В столовую из темной анфилады ворвался Сильвио Строцци на черном гироскутере с красной подсветкой.
– Вашвеличество! Первые результаты Дня Гнева!
Обер‑камергер Сильвио был юн – чуть моложе цесаревны, хорошо образован и полон энтузиазма. Бараньи кудряшки вечно топорщились от переизбытка идей, голубые глаза горели воодушевлением, на шее беспокойно болтался магнитный пропуск, путаясь в веселом галстуке с желтыми утятами. Из нагрудного кармана пиджака торчал старинный символ обер‑камергерской власти: золотой ключ, украшенный бриллиантами и государственным гербом.
Все двери в Зимнем давно уже были оборудованы автоматической охранной системой, но бесполезный ключ положено было повсюду таскать с собой. У государя никак не доходили руки отменить неактуальное правило. После масштабного сокращения числа постоянных придворных – с четырехсот пятидесяти до четырнадцати – и полной модернизации дворца оставались еще некоторые бюрократические неувязки.
Так, например, подчиненные обер‑камергера ежедневно обязаны были проверять температуру в опочивальне императора. Но теперь толпу слуг заменило одно-единственное приложение «Домовой». Если Филиппу хотелось прохлады, он мог дистанционно проветрить комнату. Замёрз – прибавлял с перстня батареи.
Да и само название чина «обер‑камергер» – проще говоря, постельничий – уже не соответствовало его назначению. Из обслуживающего персонала обер‑камергер превратился в доверенное лицо императора, стал его советником и помощником. В Букингемском дворце человек с обязанностями Сильвио назывался бы личным секретарем монарха.
Государь предложил обер-камергеру перекусить, но тот отказался:
– Благодарю, вашвеличество, мне не до блинчиков! – Сильвио спрыгнул с гироскутера и потряс в воздухе распечаткой. – Вот что прислали ребята из Аналитического центра.