Закончив со спиной и животом, начала внимательно осматривать лицо. Псориазные бляшки еще были крупными. Но уже не такими пугающими. По моим подсчетам, еще три, максимум четыре недели, и болезнь можно будет считать загнанной в так называемую ремиссию.
– Подумываем, чтобы здесь остаться. – Глаза Яли заискрились неподдельной радостью. – Не дергайся. Нельзя, чтобы мазь попадала на здоровую кожу. Будут пятна.
Стоило мне это произнести, как дверь с грохотом распахнулась.
– Убери ру…
В комнату влетела высокая, с огромной скалкой наперевес женщина, и замерла. Кайли заплакала. Ронни вздыбил перья и растопырил крылья, защищая ребенка. Я, пережив первый шок, только и смогла спросить:
– Вы кто?
– Мама?! Ты здесь откуда?
Глава 4. А жизнь то налаживается
Соня
– Стоять на месте!
Команда прозвучала четко, и очень убедительно. Будто в прошлой жизни я не редактором работала, а водила в атаку полки. Замерли все: Яли, ее мама, и даже Ронни с Кайли.
– И чтобы никто не двигался, пока я не закончу!
Магия в центре груди взбунтовалась. Пришлось сосредоточиться, потратить несколько секунд, чтобы усмирить разбушевавшуюся от испуга энергию. Благодаря потрепанной брошюрке, по «замедлению» магических потоков и йоге, с проблемой «неконтролируемых всплесков» я научилась справляться довольно быстро и, что гораздо важнее, эффективно.
– Если мазь попадет на здоровую кожу, – повторила, уже для неожиданной гостьи, – останутся пятна. И вряд ли я смогу их вывести с лица вашей дочери.
Посетительница замерла. Мать Яли была женщиной интересной. Мраморная кожа, пухлые губы, яркие, синие глаза, статная фигура. На ее солидный возраст намекали только несколько морщинок в уголках глаз и слегка обозначившаяся носогубная складка. Если Яли, взяла хотя бы половину от внешности своей матери, то передо мной стояла настоящая красавица.
– Что вы делаете?
Женщина вошла внутрь и тихонько прикрыла за собой дверь. Ронни фыркнул. Судя по восторженному смеху Кайли, снова вернулся к обязанностям няньки.
– Пытаюсь избавить вашу дочь от псориазных бляшек. – Повторила «на автомате».
Работать с лицом Яли я откровенно боялась. Оно требовало максимально трепетного к себе отношения и фактически ювелирных движений. Конечно, я понимала, что после этих ужасных, гноящихся и кровоточащих ран, пятно не такая уж большая проблема. Но внутренний перфекционист требовал идеального исполнения. Или близкого к идеальному.
– Чего?
Женщина подошла ближе и внимательно посмотрела на плечо дочери. На белой коже осталось несколько розовых пятен. Еще несколько дней, и от них не останется ни следа. Только ровная, здоровая кожа девушки.
– Это… – Женщина зажала рот руками, из глаз потекли слезы. Интересно, у нас еще осталась успокоительная настойка? – Вы… Она…
– Если Вы успокоитесь и дадите мне закончить работу…
– Молчу