Костер трещал сухими ветками, периодически выбрасывая в потолок снопы искр. Пахло теплом, уютом и печкой. Каша давно закончилась, гном сполоснул котелок водой из фляги, и они просто сидели и смотрели на огонь, каждый думая о своём. Эарендил помешал палкой угли, наблюдая, как с новой силой вспыхивает костёр. Вспомнилось, как, буквально, вчера вечером, они сидели в саду позади дома, и отец, точно так же, ворошил в жаровне угли железной витой кочергой. Элениэль, сестра, тоненьким, мелодичным голосом пела сагу о битве с чёрными орками у Синего камня, подыгрывая себе на мандолине. Вышла мама, и сиреневые кусты потянулись к ней навстречу пахучими гроздьями соцветий. В этом саду все растения любили маму, потому что, каждый кустик она, ещё маленьким росточком, своими руками сажала в землю и ухаживала за ними, словно за малыми детьми.
– Это была славная битва, – задумчиво проговорил отец, когда Элениэль закончила петь. – Помнишь, Исилиэль? Ты же тогда помогала лечить раненных.
– Да, – мама погладила цветы и присела у огня. – Я помню. Много тогда эльфов полегло. И раненных было много. Мы с ног сбивались.
– Отец, – Эарендил повернулся и посмотрел прямо в глаза. – Почему в этой саге не упоминается никто из нашего рода? У нас, что, нет героев?
– Понимаешь, сын, – отец кашлянул и преувеличенно внимательно принялся разгребать угли, словно всё зависело от того, насколько ровным будет жар. – Не нам решать, какой будет расстановка сил, и какова будет тактика боя. Это дело совета старейшин.
– Причём здесь это?
– А притом, что наш род был поставлен на запасные позиции, и, единственное, в чём нам довелось поучаствовать, это добивать стрелами уже бегущие орды. Увы, героического в этом мало.
– Почему именно нас поставили в резерв?
– Потому что наш род самый малочисленный.
– Это, потому, что когда-то половина нашего рода ушла в тёмные эльфы?
– Да. Эта позорная страница нашей истории серьёзно подкосила наш род. Ты чем-то опечален, сын мой?
– У нас нет героев. Нам некем гордиться. У Серых лис есть Аркуэнон, у Светлых осин – Морноэмир и Синьагил, у Плакучих ив – Друлаван… И так, практически в каждом роду. И это, только, за последнюю битву. А у нас никого.
– Почему? В саге о Жёлтых болотах упоминается Тирон.
– Это было тысячу лет назад. И Тирон там упоминается всего один раз в самом конце, и то, вскользь.
– Ничего не поделаешь, сынок.
– Эх, была бы сейчас война! Без разницы – с кем. Только была бы. Я бы, тогда, прославил наш род.
– Ты слишком горячишься, – попыталась успокоить его мама.
– Нет. Не слишком. Мне надоело слушать бахвальство других эльфов и молчать. Получается, что, единственное, чем я могу «похвастать», это тем, что половина моих родичей переехала в Проклятую чащу! Согласись, мама, это совсем не то, чем хотелось бы хвастаться!
– Эарендил! Высшая доблесть и ценность эльфа – его лес! Остальное