Или, чтобы подтвердить чистоту, следует обратиться к другому корневому слову и подслушать о чистоте в речи, которую душа держит в себе и для себя? Помимо всего прочего, таким образом теряется связь с идеей. И в истории можно проследить значительный контраст между спиритуалистами, представляющими Логос, и критиками, которые борются за Идею и прежде всего за Идею. Идея, а не ее большинство, характеризует идеализм. Ценность идей, как бы много их ни было, заключается в ценности идеи. Только через идею чистое обретает свою методическую ценность.
2. История понятия чистого знания
Итак, идея определяет ценность познания через чистоту. Идея – это познание. На чем основано это тождество? Какой момент в идее приводит к этому равенству? Ответ на этот вопрос следует искать в истории, которая раскрывает природу и плодотворность всемирно-исторических понятий, как всемирно-исторических сил. Действенность платоновской идеи не ограничивается ни платоновской школой, в которой ей в любом случае помешал Аристотель, ни античностью в целом, хотя все научные факторы ее жизни тесно связаны с ней. Ренессанс предпочтительно является Ренессансом Платона. В ренессансе математики и механики проявляет себя движущая сила платоновской идеи.
Самым глубоким и самым плодотворным методическим средством, с которым работают астрономы новой картины мира, является гипотеза. И сколько бы они все, от Коперника до Ньютона, ни сопротивлялись подозрительному оттенку этого слова, гениальное понимание платоновской идеи как гипотезы, которым обладал Кеплер, остается. Это основа, вернее, фундамент, который должен предшествовать наставлениям каждого точного исследования. Такие необходимые предпосылки осознают все великие лидеры Возрождения, и, варьируя степень преодоления своей гениальной наивности, они позволяют всем этим предпосылкам высказаться. «Mente concipio», – говорит Галилей. Треугольник – это «внутренняя идея», говорит Декарт. Лейбниц создал фундаментальный инструмент бесконечно малых, прообраз raison a priori, как он предпочитал называть эту гипотезу. И, наконец, Ньютон, который направил свои «Hypotheses non fingo» против создателей гипотез, тем не менее, сделал гипотезу принципом и в качестве такового не только включил ее в свою работу, но и сделал ее заглавным термином своего труда.
Принцип был одним из выражений, под которым в его эпоху обсуждалась проблема гипотезы. Как принципы метафизики соотносятся с принципами механики – один из фундаментальных вопросов в переписке Лейбница. Ньютон, правда, в своем названии, по-видимому, ограничивает эти принципы математикой; но по отношению