– Охотник за головами что ль? – хмыкнул Аудун. – Нанялся к хортенскому годи убивцев истребить?
– Не нанимался я ни к кому, – воин с кряхтением поднялся и подковылял к костру, вытягивая вперед сильные жилистые руки, явно исхудавшие от нехватки пищи. – Я давно уже ни к кому не нанимаюсь. Но цель была такая, да.
– А прошлое твое, я полагаю, касается лишь тех, кому в нем нашлось место, так? – он на мгновение перестал перебирать сокровища берсерков в поисках своего клыка и посмотрел на Гуннара. Тот спокойно выдержал его взгляд, в желтоватых глазах отражалось пляшущее пламя. Едва ли – только этого костра. Сотен, тысяч костров, а еще – пылающих городов.
– Верно, – кивнул беловолосый, позволив себе нечто, отдаленно напоминавшее улыбку. – Я, как и ты, пришел сюда издалека. Меня тут назвали ульфхеднаром.
– Вроде этих? – Аудун кивнул на трупы берсерков, вновь продолжив остервенело рыться в барахле бандитов. На мгновение он заинтересовался беловолосым воином, но мгновение то минуло и на передний план вновь вышел поиск амулета, без которого ему не взять под контроль собственную силу.
– Вроде этих, – кивнул Гуннар, вновь улыбнувшись, в этот раз – как-то двусмысленно. – Только одиночка.
Аудун пропустил его слова мимо ушей, потому что в груде разнообразных украшений из железа, бронзы, латуни и даже серебра отыскал то, зачем пришел. То, что стоило больше всех драгоценностей, которые он смог бы найти в землях нордманов. Клык последнего дракона.
Выглядел клык как… клык, только большой, больше медвежьего, в простой оправе из матовой стали на черном кожаном шнурке. Аудун тут же надел его на шею, пряча под рубахи. Ничего не изменилось, никаких новых ощущений, но воин знал, что чары амулета уже начали подавлять его проклятый дар.
Он сбросил с рук опротивевшие лоскуты ткани и стал трогать разбросанные перед ним предметы, перебирая их один за другим. И ничего с ними не происходило. Ровным счетом ничего. Он вновь контролировал свою силу.
– Ты, кстати, ранен, – неожиданно донеслось из темноты. Настолько неожиданно, что Аудун тут же вскочил на ноги, выставляя перед собой скрамасакс, который будто сам метнулся ему в руку, хотя мгновением раньше лежал в стороне у трупа берсерка.
– Воу, поспокойнее! – произнес человек, выступая из темноты. Он был невысок, ростом примерно с самого Аудуна, на первый взгляд довольно крепок, но несколько худ. Его длинные черные волосы, растрепанные, налипли на лицо. Довольно молодое лицо с глазами… да, таких людей Аудун не раз встречал на своем пути. Юнцов, что повидали достаточно, чтобы их глаза выцвели, приобретя сероватую прозрачность с налетом отстраненности, что свойственна лишь глазам стариков.
Он