– Никуда не надо сообщать.
– А как же труп в доме?
– Никак. Пока ты разговариваешь, ходишь… никто ничего не поймет. Ты, главное, не болтай. Хорошо?
– Хорошо, – не стал я с ней спорить.
– Так с чего ты взял, что ты умер? – спросила Валя, когда я разлил свежезаваренный чай по чашкам.
– Ни с чего. Я просто понял, что мертв.
– И тебя не смущает, что ты говоришь, ходишь, пьешь чай?
– Это все объяснимо.
– Понятно… Но должны же быть у тебя какие-то основания так считать?
– А какие у тебя основания считать, что ты – это ты?
– Ну, не знаю… А кто?
– Вот именно. Ты просто знаешь, что ты – это ты, и все. А все основания – это пустые рационализации. Так и я просто знаю, что я мертв.
– Похоже, спорить с тобой бесполезно, – решила Валя.
– Это потому, что я прав.
– Ладно, ты, может быть, и умер, а я еще жива и хочу спать. Пошли в постель.
– А тебя не смущает наличие трупа в постели?
– Тебя что ли?
– Ну да. А кого еще?
– Пошли спать.
Валя решила твердо стоять на позиции отрицания, и мне ничего не оставалось, как подчиниться. Ее упрямство и раньше отличалось несгибаемостью, а сейчас, после моей смерти…
Вздохнув, я поплелся вслед за Валей в постель. По дороге мне пришло в голову, что на моем месте спокойно лежать намного естественней и логичней, чем бродить по квартире и спорить с женой. Эта мысль, как говорят гадалки, мое сердце и успокоила.
Уснул, если это слово ко мне теперь применимо, я быстро, и даже видел какие-то дурацкие сны. Разбудил нас с Валей традиционный утренний будильник. При жизни я каждый раз подрывался по этому сигналу и начинал совершать на скорость одну и ту же нелепую последовательность действий, которая заканчивалась моим возвращением с работы. Решив, что смерть избавила меня от необходимости работать, я почувствовал себя счастливым человеком. Уже только ради того, чтобы никогда больше не идти на работу, стоило умереть. Дождавшись, когда Валя отключит будильник, я перевернулся на другой бок и приготовился спать, как минимум, до появления официальных лиц, которые должны будут констатировать мою смерть. У Вали по этому поводу было совершенно противоположное мнение.
– А ты чего вылеживаешь? – спросила она, видя, что я не собираюсь вставать. – Хочешь опоздать на работу?
– Какая работа, милая, – принялся я в очередной раз терпеливо объяснять, – я же умер.
– Ну и что?
– Мертвые не работают.
– Как знаешь, – ответила на это она, и в ее голосе нетрудно было заметить холод и недовольство.
Валюша отправилась завтракать, я же, как и положено уважающему себя покойнику, остался безмолвно и с достоинством лежать там, где меня застала смерть… Хрена с два! Вместо этого я, как последний живой подкаблучник бросился вслед за ней. Я сел рядом за стол и уставился на нее должно быть собачьими глазами.
– Ну что тебе? – раздраженно спросила она.
– Валюша,