Неокантианство. Первый том. Вторая часть. Валерий Антонов

непознаваемыми. Отслеживая апостериори ощущения до того, как на них воздействуют, Кант помещает вещи-в-себе в качестве причин, а ощущения – в качестве следствий, применяя таким образом понятие причины к вещам-в-себе. Если, кроме того, он считает вещи-в-себе пунктами отношения к понятию явлений, то это имеет тот же смысл; ведь явления – это именно апостериорные идеи. Таким образом, он действительно исходит из своего скептического аргумента, что мы познаем не вещи, а идеи; согласно ему, понятие причины и субстанции оставляет открытым вопрос о том, существует ли что-нибудь подобное; согласно ему, существуют вещи-в-себе (субстанции) помимо апостериорных ощущений, и они действуют как причины на наш «ум» (психическое в нас).

      В своих объяснениях явлений Кант полностью дистанцируется от современного естествознания (ГАЛИЛЕЙ, НЬЮТОН). Последний сначала предполагает, что перцептивные идеи являются также перцептивными вещами, которые являются причинами восприятий, а затем наблюдает, представляют ли сами восприятия трудности для изменения этой конструкции. Поскольку даже в темноте световые ощущения возникают в нас благодаря воздействию на глаз, то по мнению автора, можно предположить, что свет объективно состоит из движений количественных частиц, которые ударяют в глаз. То, что в случае света является лишь возможностью, в случае звука оказывается общей реальностью; ведь объективными здесь являются движения (колебания) тел и возникающие при этом колебания воздуха, которые, передаваясь на барабанную перепонку, ощущаются не как вибрации, а как тоны. В соответствии с этим естествознание рассматривает движения количественных частиц как составные элементы материи («движение + сопротивление»). Эти первичные качества также лежат в основе вторичных качеств как реально действующих элементов. В самих наблюдениях нет оснований выходить за пределы первичных качеств. Тот, кто говорит: да кто может знать, не является ли то, что дает нам основание считать это первичным качеством, само по себе чем-то совершенно иным, тем самым лишь указывает, что он уже считает наукой простую логическую возможность (пустую мысль), против такого предположения выступает вся серьезная наука, которая к чему-то привела.

      Как Кант пришел к отказу от естествознания Ньютона, нам покажет более подробное изложение его позиции по вопросу о внешних вещах. Он симпатизирует скептическому образу мышления в отношении внешних вещей.

      Стр. 368: «Я не могу воспринимать внешние вещи, но могу только умозаключать о их существование на основании своих внутренних восприятий, рассматривая последние, как действия, ближайшей причиной которых служат какие-либо внешние вещи. Но умозаключение от данного действия к определенной причине никогда не бывает достоверным, так одно и то же действие может производится различными причинами. Поэтому в вопросе об отношении восприятия к его причине всегда остается сомнительным, находится ли эта причина внутри или вне меня, т.е. представляют ли собой